— Через четверть часа стемнеет совсем…
— Масса Чарли замечательно придумал, — обрадовался негр. — Боб поедет вместе со 
всеми и отберет у разбойников все вещи. Это лучше, чем оставаться здесь, Боб не 
хочет, чтобы его пристрелили.
Тем временем темнота сгущалась, и вскоре ночь опустилась на прерию. Мы покинули 
лагерь, и я повел наш маленький отряд к разбойничьему логову. Привязав лошадей 
у края густых зарослей, мы пешком отправились к уже знакомой мне поляне. Мы с 
Сэмом следовали впереди, осторожно и внимательно осматриваясь, за нами, изо 
всех сил стараясь не шуметь, ползли Бернард Маршалл и Боб.
Вблизи поляны я приказал моим товарищам залечь в кустах, а сам нашел то место, 
где лежал днем и подслушивал разговор Вильямса с капитаном. На поляне полыхал 
костер. Я прильнул к вырезанной мною щели и увидел, что грабители готовятся в 
дорогу.
— Найди мы хоть что-нибудь, похожее на след, я бы предположил, что один из них 
подслушал нас, — говорил капитан. — Но следов нет. Куда же тогда, черт побери, 
подевался мой пистолет? Неужели я потерял его утром по дороге и не заметил 
пропажи, когда снимал пояс? Хоблин, ты в самом деле видел всех четверых?
— Как сейчас вижу вас, капитан. Трое белых и негр, а рядом паслись лошади. Одна 
из них похожа больше на безрогую козу.
— Это старая кляча Сан-Иэра. Она не менее известна, чем ее хозяин. Они не 
заметили тебя?
— Нет. Мы с Вильямсом подъехали к ним на безопасное расстояние, а потом я 
ползком подобрался к ним и все высмотрел. Вот только место там ровное, как 
блюдце, поэтому подкрасться поближе и подслушать их я никак не мог. Думаю, 
капитан, и вам бы это не удалось.
Ученик Флоримона не ударил в грязь лицом, не забыл науку старого вестмена и 
выслал разведку к нашему лагерю. К счастью, лишь тогда, когда я уже вернулся.
— Ладно уж, все будет хорошо, нечего тревожиться по пустякам. Вильямс устал, 
поэтому останется здесь, а ты, Хоблин, станешь на часах у тропинки. Пора!
В тусклых отблесках костра я увидел, как поднялся занавес, открывая проход, и 
девятнадцать вооруженных до зубов разбойников вышли на охоту за нами. Они еще 
не прошли по тропинке, когда я уже лежал рядом с Сэмом.
— Как дела, Чарли? Они уходят?
— Да. Остались только часовой у тропинки и Вильямс. Нам лучше немного выждать — 
вдруг они вернутся. Бернард, Боб, оставайтесь здесь, а мы пойдем осмотримся.
Мы с Сэмом залегли в кустах у тропинки, терпеливо выжидая. Прошло минут десять 
— разбойники не возвращались. Не подозревая об опасности, по тропинке медленно 
брел часовой. Когда он поравнялся с нами, Сэм вскочил и схватил его за горло, а 
я стащил с бедолаги куртку, оторвал рукав и затолкал его разбойнику в рот. 
Через минуту, связанный по рукам и ногам, он лежал в колючих кустах.
— Вперед! — скомандовал я.
Не таясь, мы пошли по тропинке, раздвинули занавес из срезанных веток и вышли 
на поляну. Вильямс, спиной к нам, сидел у костра и держал над пламенем кусок 
мяса. Поглощенный этим занятием, он не услышал, как мы подошли к нему.
— Держите мясо повыше, мистер Вильямс, не то оно пригорит, — произнес я.
От неожиданности разбойник уронил мясо в огонь, повернулся на звук голоса и, 
узнав меня, замер на месте.
— Какая жалость, сэр! Теперь вы останетесь без ужина. Поверьте, я не хотел 
причинить вред такому честному торговцу, как вы.
— Олд… Шеттерхэнд… — с трудом выдавил он. — Что вам здесь понадобилось?
— Что мне понадобилось, Вильямс? Да вот хотел вернуть капитану пистолет, 
который одолжил у него, дока вы рассказывали о встрече с нами.
Вильямс медленно подобрался, словно готовясь к прыжку и проверяя, сможет ли 
дотянуться до ружья, лежащего поодаль.
— Не вздумайте сопротивляться, Вильямс, не то поплатитесь жизнью. Оглянитесь, и 
вы увидите, что я здесь не один.
Стейкмен повернул голову и застыл: прямо на него глядел ствол ружья Сан-Иэра.
— Гром и молния! Я погиб! — воскликнул он.
— Я пощажу вас, если вы будете послушны и сделаете все, что я скажу. Бернард, 
Боб, подите сюда! — громко позвал я.
Через минуту в воротах стояли негр и молодой ювелир.
— Боб, принеси лассо и свяжи этого человека. Ты с ним знаком и знаешь, что, чем 
меньше у него свободы, тем лучше.
— Тысяча чертей! Живым вы меня не возьмете! — вскричал Вильямс, выхватил нож и 
вонзил его себе в грудь.
У негодяя хватило мужества покончить с собой. Удар был точен: первое мгновение 
он еще сидел, прижимая Руки к груди, а затем свалился на землю, вздрогнул всем 
телом и вытянулся.
— Боже, прости ему грехи, — сказал я.
— На его совести не одна жизнь, — угрюмо произнес Сан-Иэр, глядя на мертвеца. — 
Впервые он поступил по справедливости и прихлопнул кого следует. Собаке — 
собачья смерть.
— Он сам себя осудил и сам привел приговор в исполнение. Слава Богу, нам теперь 
не придется этим заниматься, — ответил я, не испытывая угрызений совести, хотя 
именно я стал причиной смерти Вильямса.
Мы послали Боба за часовым, оставленным в кустах у тропинки, и вскоре Хоблин 
лежал у наших ног. Я вынул кляп из его рта, он глубоко вздохнул, сел и 
испуганно уставился на безжизненное тело Вильямса.
— То же самое будет и с тобой, если ты не выложишь нам все, что знаешь.
— Я все скажу! — в страхе обещал пленник.