Оставив лежащего без сознания Олерта, я выбежал из палатки, чтобы принять 
участие в сражении, но моя помощь уже не понадобилась. Неожиданно «горячий» 
прием обескуражил разбойников, и они метались среди шалашей старателей в 
поисках укрытия. Кто-то из нападавших еще пытался сопротивляться, но уже было 
ясно, на чьей стороне победа.
Спустя десять минут все было кончено. Вместе со старателями вернулся и Хартон. 
Он еще и не подозревал, что потерял брата, так и не успев его найти. Я взял его 
под руку и отвел в сторону, где мы могли поговорить без помех.
Хартон рыдал, как ребенок, не стыдясь слез. Он просил меня еще и еще 
рассказывать о брате, которого горячо любил и которому давно простил все его 
прегрешения. Затем мы встали у тела Олд Дэта и до утра читали заупокойные 
молитвы.
Ранним утром мы взяли седло Олд Дэта, уединились в палатке и вспороли его по 
швам. Внутри лежал тонкий и невзрачный бумажник, в котором мы нашли ценные 
бумаги. Умерший оставил брату значительную сумму денег на счетах в банке, но, 
самое главное, среди бумаг мы обнаружили карту с планом месторождения золота в 
Соноре. С той минуты Фред Хартон снова стал состоятельным человеком.
Олерт был жив, но никак не мог прийти в себя после удара прикладом, из-за чего 
нам пришлось остаться в лагере старателей. Мы с почестями предали тело Олд Дэта 
земле и поставили на его могиле большой, высеченный из камня крест. Хартон 
сердечно попрощался с нами и отправился на север. Виннету тоже решил вернуться 
домой со своими воинами, а негр Сэм уехал в Чиуауа выполнять поручение сеньора 
Кортесио.
Через неделю и я сумел доставить Олерта в Чиуауа и поручил его заботам брата 
преподобного Бенито, монаха, слывущего лучшим врачом в северных провинциях 
Мексики. Как я и надеялся, ему полностью удалось излечить Уильяма, как тело, 
так и душу. Тем временем я известил отца, и тот сообщил мне, что лично приедет 
за сыном.
С каждым днем состояние Уильяма Олерта улучшалось. Он теперь и слышать не мог 
слова «поэт», а самое главное — вспомнил всю свою жизнь до того момента, как 
Гибсон его похитил. В один прекрасный день, когда я, брат Бенито и Уильям 
беседовали и строили планы на будущее, в комнату вошел мужчина преклонного 
возраста. С радостным криком Уильям бросился на шею отцу.
Понадобилась неделя на то, чтобы я сумел во всех подробностях рассказать 
Олерту-старшему историю погони за Гибсоном. Сидя в удобном кресле, я живописал 
наши приключения. Увы, нам так не хватало Олд Дэта — мужественного и честного 
вестмена…



Глава V. ОЛД ФАЙЕРХЭНД

Приведя свои дела в порядок, Фред Хартон попросил меня сопровождать его в 
поисках месторождения, отмеченного на карте Олд Дэта. Я без колебаний 
согласился. Можно было бы очень долго рассказывать о том, что мы пережили, но 
эта книга посвящена Виннету, а его с нами не было, поэтому я ограничусь лишь 
сообщением, что после длительных поисков, скитаний по пустыням и прериям, 
частых сражений и опасных приключений нам удалось найти бонансу. В 
благодарность за помощь Фред взял меня в долю, но я не собирался постоянно 
пользоваться его щедростью, поэтому продал свой золотоносный участок и с лихвой 
вернул все, что потерял во время кораблекрушения. Простившись с Хартоном, я 
отправился на Рио-Пекос в пуэбло апачей, где меня приняли как вождя и брата, но 
Виннету, к моему сожалению, был в отъезде. Индейцы просили меня подождать, но 
так как Виннету объезжал подвластные ему племена и должен был возвратиться не 
раньше, чем через полгода, я решил не терять времени и отправился в Сент-Луис 
через Колорадо и Канзас. По пути ко мне присоединился англичанин по имени Эмери 
Ботуэлл, с которым впоследствии, как узнает со временем читатель, судьба сведет 
в меня в песках Сахары.
Все, что мне довелось пережить раньше с Виннету, потом с Фредом Хартоном, а 
теперь с Ботуэллом, стало достоянием гласности, и когда я наконец-то добрался 
до Сент-Луиса, меня поразило, насколько там было известно имя Олд Шеттерхэнд. 
Старый добрый мистер Генри ворчливым тоном нахваливал меня:
— Вы только полюбуйтесь на него! За один месяц с ним случается больше 
приключений, чем с другими за двадцать лет жизни. Выйти невредимым из любой 
передряги ему так же легко, как выпить стакан воды; он утер нос самым 
знаменитым вестменам, нарушает писаные и неписаные законы Дикого Запада, щадит 
и прощает врагов, а потом удивляется, что все только о нем и говорят. Даю вам 
честное слово: рядом с вами меркнет даже слава самого Олд Файерхэнда, а ведь он 
раза в два старше вас. Я рад вашим успехам, дорогой мой гринхорн, потому что 
именно я направил вас по этому пути. Постойте, сейчас я вам кое-что покажу.
Мистер Генри открыл шкаф с ружьями, достал оттуда первый собственного 
изготовления многозарядный штуцер и попросил меня опробовать его. Я был в 
восторге от скорострельности и точности боя, но снова заметил, что 
распространение столь совершенного оружия не принесет добра ни людям, ни 
животным:
— Нельзя выпускать джинна из бутылки. Вы представляете, сколько жизней может 
унести ваш штуцер, попади он в преступные руки?
— Знаю, знаю, — проворчал в ответ старик. — Вы мне уже все уши прожужжали. Я не 
собираюсь наводнять моими штуцерами весь Дикий Запад. Пока я изготовил только 
один и дарю его вам. Надеюсь, он не попал в плохие руки? Вы уже прославили мой