руках, да и ружья их бьют дальше и точнее, чем старые хлопушки краснокожих. 
Поэтому нам не страшны ни полсотни, ни сотня нападающих. К тому же мы можем 
укрыться в «Эстансия-дель-Кабальеро», чьи стены не сможет преодолеть ни один 
дикарь. В крайнем случае я рассчитываю на вашу помощь. Вас пятеро бывалых 
воинов, я тоже на кое-что гожусь, да еще восемь пеонов — всего нас будет 
четырнадцать готовых постоять за себя человек. Хотел бы я увидеть индейца, 
который осмелится высадить ворота! Нет, сеньоры, на штурм они не решатся. 
Краснокожие позвонят в колокол, расспросят об апачах и оставят нас в покое. Как 
только команчи встретят у ворот четырнадцать хорошо вооруженных мужчин, они 
сразу присмиреют. Никакой опасности нет!
По лицу Олд Дэта было заметно, что он не столь убежден в нашей безопасности, 
как его друг. Вестмен встряхнул головой и сказал:
— Мне все же кажется, что опасность есть, и немалая. Я совершенно уверен, что к 
нам пожаловали не апачи, а команчи. Что им здесь понадобилось? Зачем высылать 
на разведку целый отряд, да еще туда, где нет врага? Почему они не ищут следы 
апачей в прерии, а прямиком направляются сюда? Расспросить нас? Нет, у них 
другое на уме. Им нужен раненый вождь апачей, которого вы скрываете на асиенде.
— Откуда им знать, что Инда-Нишо здесь? Кто мог им выдать нашу тайну?
— Гибсон, тот самый негодяй, которого мы преследуем и которого вы так любезно 
приняли. Вы сами показали ему апача, а он, не задумываясь, рассказал все 
команчам, чтобы завоевать их расположение. Я нисколько не сомневаюсь, что вас 
предал именно он.
— Может быть, и так. Но в этом случае команчи попытаются принудить нас выдать 
им раненого.
— Так оно и будет. Команчи от своего не отступятся. Что вы намерены 
предпринять?
— Никакие угрозы не заставят меня предать гостя! Мой друг Виннету доверил мне 
жизнь старого вождя, я дорожу его дружбой и доверием и никогда не пойду на 
подобную низость! Мы будем сражаться!
— Вы рискуете жизнью! Полсотни краснокожих нам действительно не страшны, но они 
приведут подмогу и тогда крепость не устоит.
— На все воля Божья. Как бы то ни было, я сдержу слово, данное Виннету.
Растроганный Олд Дэт торжественно пожал руку сеньору Атанасио и произнес:
— Вы человек чести, сеньор, и можете рассчитывать на нашу помощь. Вождь 
команчей — мой друг, и, может быть, благодаря этому обстоятельству мне еще 
удастся спасти жизнь и нам, и десятку-другому краснокожих. Надеюсь, вы не 
совершили двойную ошибку и не показали Гибсону потайную дверь?
— Я не спотыкаюсь дважды на одном месте, сеньор.
— Слава Богу. Пока краснокожие не пронюхали о потайном ходе, мы можем 
защищаться. Но довольно разговоров, пора браться за оружие.
Пока я плескался в реке, моим товарищам выделили комнаты и они уже успели 
отнести туда всю свою поклажу. Не теряя времени, мы спустились вниз. Снимая со 
стены мое старое ружье, я выглянул в узкое окно-бойницу. Отряд индейцев выезжал 
из-за рощицы, направляясь к броду. Минуту спустя они уже были на другом берегу 
и неслись вскачь к «Эстансия-дель-Кабальеро». Зрелище было устрашающее: 
расписанные боевыми красками команчи мчались в грозном молчании, вместо того 
чтобы выть и улюлюкать, как это обычно делают все краснокожие. Только у их 
предводителя, скакавшего впереди, в руках было ружье, остальные были вооружены 
копьями, луками и стрелами. Некоторые тащили за собой длинные жерди, которые я 
в первое мгновение принял за опоры для вигвамов. Но уже секунду спустя, 
догадавшись, что они замышляют, я опрометью выскочил за дверь. В коридоре я 
столкнулся с Олд Дэтом, выбегающим из своей комнаты.
— Скорее на крышу! — крикнул вестмен. — Хитрые канальи привезли с собой стволы 
деревьев с сучьями, чтобы по ним, как по лестницам, перебраться через стены! 
Все наверх! Быстро!
Однако быстро не получилось. Слуги находились этажом ниже, и собрать их 
оказалось делом не. настолько простым, как казалось. Да и мы сами, бросившись 
наверх, столкнулись с сеньором Атанасио с двумя дамами, которые, узнав о 
нападении команчей, в панике выбежали из своих комнат. Нам пришлось потратить 
добрых пару минут на то, чтобы хоть как-то успокоить перепуганных женщин, и 
когда мы наконец-то выбрались на крышу, индейцы уже карабкались на нее со всех 
сторон. Промедление погубило нас: мы стояли в окружении команчей, и остановить 
их можно было, только открыв огонь.
— Мы должны выиграть время! — тихо произнес Олд Дэт и приказал: — Цельтесь в 
них из ружей, но ни в коем случае не стреляйте! Не позволяйте им сделать ни 
шагу вперед!
Пока и мы и команчи в молчании рассматривали друг друга, я быстро пересчитал 
нападающих. Пятьдесят два мускулистых воина стояли неподвижно на краю крыши, 
сжимая в руках луки и стрелы. По-видимому, копья они оставили внизу, чтобы 
длинное древко не мешало карабкаться через стены. Краснокожие застали нас 
врасплох и, хотя и не решались броситься в атаку, чувствовали себя хозяевами 
положения.
Кабальеро собрался с духом, выступил вперед и заговорил на 
испано-англо-индейском наречии, употребительном в тех краях:
— Что понадобилось краснокожим воинам в моем доме? Почему они вошли, не спросив 
моего позволения?
Предводитель, который до сих пор держал ружье на плече, взял его в руку, сделал 
шаг вперед и вызывающе ответил:
— Бледнолицый — враг команчей. Мы пришли, чтобы сегодняшний день стал последним 
днем в его жизни.