— Действительно, — согласился с ней кабальеро, — эти люди были у меня прошлой 
ночью.
— Как и когда они попали в ваш дом? И где они теперь? — спросил Олд Дэт.
— Их встретил ночью в прерии один из моих вакеро, который и привел их в 
«Эстансия-дель-Кабальеро». Они были такие усталые, что проспали до полудня и 
уехали всего три часа тому назад.
— Превосходно! Завтра, если мы их не догоним, то уж наверняка нападем на след.
— Вы, безусловно, правы, сеньор. Они сказали нам, что направляются к Рио-Гранде,
 к броду между Рио-Моралес и Рио-лас-Морас, что вблизи Орлиного ущелья. Не знаю,
 лгали они или нет, но вскоре это выяснится, так как я послал вслед за ними 
несколько вакеро, чтобы проверить, куда те подались.
— Но зачем вам это понадобилось? Вы что-то заподозрили?
— Они заплатили за гостеприимство неблагодарностью. Встретив по дороге табун 
моих лошадей, они послали пастуха передать мне якобы очень важное известие, а 
когда тот отправился с выдуманным поручением, увели шесть лошадей и были таковы.

— Какая подлость! Выходит, те двое были не одни?
— Да, с ними были переодетые наемники Хуареса, переправлявшиеся в Мексику.
— Если так, то вашим людям не удастся отбить у них лошадей. Их отряд сильнее 
горстки вакеро.
— Мои пастухи — люди не из робких и умеют пользоваться оружием.
— Говорили ли что-нибудь Гибсон и Олерт о своих ближайших планах?
— Ни слова. Гибсон был весел и болтал о пустяках, а Олерт больше молчал. Они 
расположили меня к себе, и я доверился им, показал весь дом и даже раненого 
индейца.
— Раненого индейца? Что он здесь делает?
Кабальеро с улыбкой ответил:
— Я чувствую, что возбудил ваше любопытство, сеньоры. В моем доме действительно 
скрывается раненый краснокожий, вождь апачей по имени Инда-Нишо. Он был послом 
на встрече с команчами, о которой вы только что рассказали. Это его раны 
перевязал лыком Виннету на Рио-Леоне.
— Инда-Нишо значит — Добрый Человек. Я слышал, что это имя дано ему не зря. Он 
самый старый, умный и миролюбивый из вождей апачей. Я должен его увидеть.
— Нет ничего проще. Боюсь только, что поговорить вас с ним не удастся — старик 
очень плох. А известно ли вам, что прославленный Виннету — добрый мой знакомый 
и всегда навещает меня, когда его путь пролегает через эти края? Он уже не раз 
имел возможность убедиться, что мне можно доверять. Выехав из форта Индж, 
Виннету нагнал Инда-Нишо и, как вы сами догадались по следам, перевязал его 
раны на Рио-Леоне. Одна пуля угодила старому вождю в плечо, другая — в бедро. 
Несмотря на перевязку, рана старика воспалилась от бешеной скачки, у него 
началась горячка, вокруг же сновали команчи, пытаясь, словно ищейки, напасть на 
их след. Как Виннету сумел пройти незамеченным, остается тайной. Это похоже на 
чудо, но ему действительно удалось привезти в «Эстансия-дель-Кабальеро» 
раненого старика. Инда-Нишо уже едва держался в седле от потери крови, к тому 
же и возраст у него преклонный, и хотя краснокожие не ведут счет прожитым годам,
 думаю, ему уже за семьдесят.
— Невероятно! Добраться сюда от форта Индж с двумя огнестрельными ранами! Они 
проделали путь более чем в сто шестьдесят миль, на такое способен только 
краснокожий. И что же произошло дальше? Говорите же!
— Виннету добрался до нас к вечеру и ударил в колокол. Я вышел к нему, он 
рассказал о случившемся и попросил укрыть старого вождя. Я обещал ему 
заботиться о раненом, пока апачи не пришлют за ним. Сам же Виннету очень 
торопился известить свои племена по ту сторону Рио-Гранде о войне и о 
приближении команчей. Я послал с ним двух лучших моих пастухов, чтобы знать 
наверняка, перебрался ли он через Рио-Гранде или нет.
— Ну и как? — полюбопытствовал Олд Дэт. — Что рассказали его провожатые?
— Он всех перехитрил. Команчи толпой ждали его у брода выше устья Рио-Моралес, 
а Виннету спустился вниз по течению и перебрался вплавь. Он умышленно выбрал 
место, где река бурлит и где никому и в голову не придет соваться в воду, но он 
и мои мальчики сумели доплыть до берега. Мои пастухи — ребята тертые и не 
бросили Виннету, пока не убедились, что за ними нет погони. Так что я уверен, 
что апачи уже знают о нависшей над ними опасности и успеют приготовиться к 
встрече врага. А теперь, сеньоры, если, конечно, вы желаете, пойдем навестим 
старого вождя.
Мы встали, простились с дамами и спустились этажом ниже. Пройдя по длинному 
коридору, как две капли воды похожему на предыдущий, мы открыли крайнюю дверь и 
оказались в просторной прохладной комнате. Внутри на ложе из одеял лежал старик 
апач. Его глаза глубоко провалились в глазницы, щеки впали, лицо осунулось. О 
враче можно было только мечтать, но хозяин асиенды не тревожился за здоровье 
больного, так как Виннету, разбиравшийся в травах не хуже знахаря, сам наложил 
повязки и строго-настрого запретил трогать их, пока жар не спадет. Раненого 
вождя уже не лихорадило, а это означало, что его жизнь была теперь вне 
опасности.
Когда мы покинули убежище апача и подошли к лестнице, ведущей на верхний этаж, 
я вспомнил о своем желании искупаться в реке.
— Конечно, конечно, но вам не стоит подниматься наверх, — ответил мне кабальеро.
 — Я выпущу вас отсюда прямо во двор.
— Но как? Разве здесь есть выход?
— Тс-с-с. Я самолично прорубил в стене тайный проход, чтобы можно было бежать, 
если вдруг краснокожие захватят дом. Я вам полностью доверяю, поэтому покажу,