них не по себе, и только голубое небо над головой действует на меня 
умиротворяюще. Давайте погуляем еще немного по Матагорде. Очень милый городок, 
не правда ли? Надо же нам как-то скоротать время. А может, вы хотите сыграть в 
карты?
— Вообще-то я не игрок и в будущем постараюсь не увлечься игрой.
— И будете совершенно правы, молодой человек. Но здесь играют все, и чем дальше 
в глубь Мексики, тем больше и азартнее. Там муж играет с женой, а кот — с мышью,
 и часто расплачиваются ударом ножа. Итак, раз вы не играете, пойдемте 
прогуляемся. А потом перекусим и отправимся на боковую. В этой благословенной 
стране человек никогда не знает, где и когда ляжет спать) вечером.
— Не сгущайте красок, сэр.
— А вы не забывайте, что находитесь в Техасе, здесь еще нет порядка. Вот мы, к 
примеру, собрались плыть в Остин, но один Бог знает, попадем ли мы туда. 
Мексиканская война затронула территории по ту сторону Рио-Гранде. Поэтому, 
когда будем гоняться за Гибсоном, придется считаться не только с его действиями,
 но и с обстановкой. А если Гибсону вздумалось прервать путешествие в Остин и 
сойти на берег где-нибудь в другом месте, мы должны будем сделать то же самое.
— Но как мы узнаем, что он сошел на берег?
— Будем расспрашивать. Это по Миссисипи суда несутся на всех парах, здесь же, 
по Колорадо, идут не спеша, и в каждом городке у нас будет по крайней мере 
полчаса на расспросы. Кроме того, мы должны быть готовы сойти на берег даже там,
 где нет ни города, ни гостиницы, в которой можно переночевать.
— В таком случае что же будет с моим сундуком?
Олд Дэт рассмеялся:
— С вашим сундуком?! Да кто же в наши времена таскает за собой сундук?! Сундук 
— это пережиток, молодой человек. Если бы я захотел взять с собой все, что 
может пригодиться в путешествии, недалеко бы я уехал. Возьмите только то, без 
чего совершенно невозможно обойтись, а остальное приобретайте в пути по мере 
надобности. Простите старику любопытство: что же такое важное вы возите с собой 
в сундуке?
— Одежду, белье, туалетные принадлежности…
— Все это прекрасные вещи, но они продаются в любой лавочке, а там, где их нет, 
можно обойтись и без них. Рубаху носят, покуда она не распадется на клочки от 
ветхости, и только потом приобретают новую. Туалетные принадлежности? Не в 
обиду будь сказано, сэр, но всякие там щетки для волос, ножницы для ногтей, 
помада для усов и тому подобная чепуха унижают мужчину. А вся та бутафория, с 
помощью которой вы меняли свою внешность, здесь вам не пригодится: в Техасе нет 
необходимости скрывать лицо под накладной бородой. Вся эта романтика не 
приведет вас к цели. Здесь надо действовать осмотрительно и серьезно.
Он остановился, осмотрел меня с ног до головы, рассмеялся и продолжил:
— Вы сейчас одеты так, что не стыдно войти и в гостиную знатной дамы, и в ложу 
театра. Но Техас — не гостиная и не ложа театра, и не надо быть семи пядей во 
лбу, чтобы предвидеть, что ваш прекрасный сюртук скоро превратится в рванье, а 
модный цилиндр — в гармошку. Вы знаете, куда подался Гибсон? В Техасе он не 
останется. Если он хочет уйти от погони, ему надо покинуть пределы Соединенных 
Штатов. А тот факт, что Гибсон избрал путь через Техас, дает нам основания 
предполагать, что он собирается в Мексику, где идут военные действия и где в 
суматохе легко затеряться, откуда его никто и никакая полиция не сможет 
доставить в Нью-Йорк.
— Вероятно, вы правы. Однако я думаю, собирайся он в Мексику, ему проще было бы 
добраться до одного из тамошних портов.
— Ничего подобного. Вы вынудили его так спешно покинуть Новый Орлеан, что он 
сел на первый попавшийся пароход. Кроме того, все мексиканские порты в руках 
французов, которых он, как я полагаю, тоже не жаждет видеть. У него нет выбора, 
ему остается дорога по суше, а так как он очень осторожен, то постарается 
обойти города стороной. Вполне возможно, он минует Остин и сойдет где-нибудь по 
пути. К Рио-Гранде ему придется добираться верхом, отыскивая, по возможности, 
безлюдные места. И вы собираетесь последовать за ним в цилиндре, сюртуке и с 
сундуком? Не смешите меня!
В глубине души я признавал правоту Олд Дэта, но мне вздумалось подшутить над 
стариком, поэтому я с притворным отчаянием посмотрел на мой еще совсем новый 
костюм. Олд Дэт принял все за чистую монету, дружески похлопал меня по плечу и 
принялся утешать:
— Не расстраивайтесь, сэр. Ваша прекрасная одежда совершенно не годится для 
здешних мест. Расстаньтесь с ней без сожаления. Сходите к торговцу, продайте 
свой ненужный хлам, а на вырученные деньги купите добротную трапперскую обновку.
 Надеюсь, ваши хозяева не поскупились и отвалили вам солидную сумму на дорожные 
расходы.
Он был прав.
— Значит, все в порядке, — подытожил Олд Дэт. — Снимите эти одеяния, они не 
подходят тому, кто ездит верхом и стреляет: Кстати, лошади вам тоже понадобятся,
 но покупать их здесь не стоит: кони тут плохие и очень дороги. А подальше в 
прерии любой фермер продаст вам задешево хорошую лошадку. А вот седло надо 
купить здесь.
— Боже мой! Вы и мне прикажете бегать с седлом на спине?
— Почему бы и нет? Вы стыдитесь показаться в таком виде на людях? Да кому какое 
дело? Если я ношу седло на спине, значит, мне так нравится. А захочу, куплю 
диван и будут таскать его по прерии. И заставлю раскаяться каждого, кто 
осмелится ухмыльнуться. Стыдно должно быть тогда, когда тебя оставляют в 
дураках или ты сам совершаешь грех. Представьте себе, что Гибсон с Уильямом