К сожалению, я был не единственным зрителем: впереди меня, не спуская глаз с 
бледнолицых, крались трое индейцев. Остальные, должно быть, обходили поляну со 
всех сторон, чтобы отрезать моим товарищам все пути к отступлению. Медлить было 
нельзя, и я, вскинув штуцер, нажал на курок.
Мой выстрел прозвучал как гром с ясного неба как для белых, так и для 
краснокожих. Но не успело умолкнуть его эхо в лесу, как на поляну полетела туча 
стрел, затем раздался боевой клич, и из кустов высыпало полсотни воющих 
раскрашенных индейцев.
Расстреляв все патроны, я тоже бросился на поляну вслед за краснокожими и 
увидел, что Гарри, не обращая внимания на опасность, целится из пистолета в 
Параноха. Какой же сильной была его ненависть, если думал он не о спасении 
собственной жизни, а о казни мерзавца! Однако выстрелить ему помешал огромного 
роста индеец, одним ударом сваливший мальчика с ног и уже занесший томагавк над 
его головой. Орудуя штуцером, как дубиной, я, не теряя времени, размозжил череп 
великану, и он рухнул прямо на Гарри, обагрив его своей кровью.
Охотники, люди бывалые, не растерялись. Кто-то встал спиной друг к другу, 
кто-то прислонился к дереву — все они яростно защищались от наседавших со всех 
сторон индейцев, но многие уж были ранены, а силы слишком неравны.
Виннету и Олд Файерхэнд бросились к Параноху, но перед ними выросла стена из 
краснокожих, пробиться сквозь которую не смог бы даже герой из легенд. 
Освобожденный от пут Тим взмахнул руками, выхватил у кого-то томагавк и, 
скрежеща зубами, набросился на Виннету.
— Иди сюда, собака пимо! Ты жизнью заплатишь мне за мой скальп!
«Пимо»! Что может быть оскорбительнее для апача, чем услышать из уст врага это 
слово? Виннету, несмотря на раны, в бешенстве ринулся к смертельному врагу, но 
о каком честном поединке могла идти речь, если Паранох был отъявленным 
мерзавцем? Вождя апачей окружили со всех сторон, а друзья трапперы защищали 
свою жизнь и не могли прийти на помощь.
Понимая, что нам не продержаться даже десяти минут, я взвалил на плечо Гарри, 
размахивая штуцером, пробился сквозь толпу краснокожих и громко крикнул, 
перекрывая шум боя:
— В воду! Скорее в воду!
Я прыгнул с обрыва и почувствовал, как над моей головой сомкнулась волна. Река 
была глубокая, но узкая, и в несколько взмахов я добрался до противоположного 
берега. Мальчик пришел в себя. Однако и тут было небезопасно. Я оглянулся и 
увидел, что те из моих товарищей, кто смог прорвать кольцо врагов, последовали 
моему примеру. За ними с воем неслись индейцы, а это значило, что битва еще не 
кончена и будет продолжена на этом берегу. Решив перебраться через излучину и 
снова переплыть наа противоположный берег, чтоб обмануть индейцев, я потащил 
мальчика с собой, но тот вдруг стал упираться.
— Отец! — воскликнул он в тревоге. — Я должен быть с ним, я не могу оставить 
его!
Мимо нас, шлепая мокрыми мокасинами, быстро проковылял Сэм Хокенс.
— Мы не сможем помочь отцу! — торопил я Гарри, чуть ли не силком таща его за 
собой. — Твой отец выберется сам.
Продравшись сквозь прибрежные заросли, мы снова пересекли реку. Старый Сэм 
Хокенс ждал нас на том берегу, отряхиваясь, словно собака после купания. Теперь 
можно было возвращаться в «крепость», но глазки Сэма вдруг хитро блеснули.
— Сэр, давайте вернемся на ту злополучную поляну. Насколько я знаю краснокожих, 
они не умеют плавать с оружием.
— Ну и что, Сэм? В любом случае возвращаться опасно.
— Опасно? Мы только заглянем туда на минутку и посмотрим, не оставили ли они 
для нас свои пушки.
Петляя между кустами и подпрыгивая, словно кенгуру. Сэм помчался к поляне. Не 
раздумывая, я побежал за ним. Действительно, в траве на берегу валялись луки, 
колчаны со стрелами и ружья. Пока Сэм Хокенс собирал ружья, я рубил томагавком 
луки.
— Какие прекрасные ружья! — восклицал Сэм, глядя на ворох древних мушкетов. — В 
их стволах поселятся раки, хоть малая, а все-таки будет от них польза, — и он 
без сожаления швырнул их в воду. — Пойдемте отсюда, а то мне здесь как-то не по 
себе, чтоб мне лопнуть.
И мы кратчайшим путем помчались к «крепости». Наверняка основные силы 
краснокожих уже подтягивались к нашему лагерю, чтобы окружить его и не дать нам 
соединиться с оставшимися там трапперами.
Не прошли мы и полпути, как услышали выстрел.
— Вперед, сэр! Я узнаю звук карабина Билла Балчера! — воскликнул Сэм Хокенс, 
ускоряя шаг.
Гарри молча, с выражением тревоги на лице шел за мною. Чувствовалось, что он 
уже раскаивается в том, что настоял на казни у могилы матери, но у меня не было 
ни времени, ни желания упрекать его в этом.
Выстрелы повторились, и мы уже не сомневались, что индейцы начали осаду 
«крепости». Наши товарищи нуждались в помощи. Перейдя с шага на бег, мы вскоре 
добрались до опушки леса, где начинался каменный тоннель и где я сегодня утром 
нашел следы лазутчика, наблюдавшего за отрядом Олд Файерхэнда. Здесь же 
поблизости должны были засесть краснокожие и перекрыть вход и выход.
Внезапно послышался шорох, словно кто-то, позабыв об осторожности, продирался 
сквозь кусты, и, к нашей радости, через минуту перед нами предстали Олд 
Файерхэнд, Виннету и еще два траппера. Лицо Гарри вспыхнуло от счастья, когда 
он увидел, что отцу удалось уйти от погони.
— Вы слышали выстрелы? — спросил возбужденно Олд Файерхэнд.