— Да, — ответил я сурово. — Думаю, что, пока мы прогуливались, индейцы 
подобрались к «крепости».
— Поспешим туда! Я знаю, что виноват, но сейчас не время для упреков! Вход в 
долину узок, и один человек там сдержит сотню нападающих, но сначала надо 
разведать, что там случилось.
— Ничего не случилось, сэр, — отозвался язвительный Сэм Хокенс, — если не 
считать того, что краснокожие дьяволы уселись у нашего гнездышка и, как кошка, 
ожидают, когда птенец сам упадет вниз. На часах там стоит Билл Балчер, он 
человек вспыльчивый и, видимо, решил угостить гостей пулей.
— Как бы там ни было, мы должны пробиться в «крепость». Учтите, что наши 
преследователи присоединятся к осаждающим, и тогда индейцев будет вдвое больше, 
а значит, и нам будет вдвое труднее проскользнуть мимо них.
— А что будет с остальными охотниками, которых вы вывели утром из крепости? — 
поинтересовался я.
— Вы правы. Нельзя оставлять их вне лагеря, поодиночке им не пробиться.
— Мои белые братья останутся здесь, — вмешался Виннету, — а я схожу посмотрю, 
как далеко расположились воины понка.
И не успели мы его остановить, как он уже скрылся в кустах. За то время, пока 
мы ждали его возвращения, к нам присоединились еще двое вестменов, удачно 
избежавших погони. И хотя среди нас один я не был ранен, наш маленький отряд 
снова был готов к бою.
Виннету возвратился через полчаса. У его пояса висел свежий скальп, а это 
значило, что индейцы скоро догадаются о том, что у них в тылу появился 
неприятель. Растянувшись цепью, мы двинулись вперед и, приблизившись к залегшим 
на опушке леса краснокожим, дали залп, затем второй. Бросив на месте раненых и 
убитых, индейцы бросились врассыпную, но, даже отступая, они избегали открытых 
мест, чтобы не стать легкой мишенью для наших ружей.
Теперь можно было беспрепятственно войти в «крепость», что мы и сделали. Как 
выяснилось, Билл Балчер вовремя заметил подкрадывающихся краснокожих и успел 
скрыться в тоннеле. Те бросились за ним, но хватило всего лишь нескольких 
выстрелов, чтобы остановить их.
Мы еще стояли в тоннеле, рассказывая прибежавшим остальным вестменам о наших 
приключениях, когда снаружи донесся гул, словно на нас неслось стадо бизонов. 
Снова схватившись за оружие, мы выбежали из «крепости», готовые отразить новую 
атаку, но, к своему удивлению, увидели не краснокожих, а табун лошадей, который 
вел человек в трапперской одежде с залитым кровью лицом. Остановив лошадей у 
того места, где обычно стоял часовой, он осмотрелся, никого не заметив, 
осуждающе покачал головой и направился к тоннелю.
— Да это же Билл Паркер, чтоб мне лопнуть! — раздался над моим ухом голос Сэма 
Хокенса. — Никто, кроме него, не сидит так неловко на лошади!
— Ты прав, старый енот, это действительно я. Билл Паркер — гринхорн, говорил ты.
 Что ты скажешь теперь? — Тут он увидел всех нас и воскликнул: — Слава тебе, 
Господи! Поздравляю вас, джентльмены, в состязаниях по бегу вы оставили позади 
всех краснокожих. Но не обижайтесь, единственный сын моей матери тоже пустился 
наутек, потому что лучше бежать, чем замертво лежать.
— Ты прав, Билл, но скажи, откуда у тебя эти лошади? — удивленно спросил Олд 
Файерхэнд.
— Как вам сказать. Просто мне пришла в голову дурацкая мысль, что краснокожие 
дьяволы будут искать старого Паркера везде, только не в своем собственном 
лагере. Поэтому я и направился туда, но там было пусто. Тогда я, как настоящий 
гринхорн — должен же я оправдать почетное звание, которое дал мне Сэм Хокенс, — 
так вот я, как гринхорн, порыскал по лесу и нашел то место, где индейцы 
спрятали лошадей. При них было всего два стражника, пришлось с ними потолковать,
 что, поверьте, здоровья мне не прибавило, но зато я уговорил их подарить мне 
весь табун. Старых кляч я отпустил в прерию, а этих привел сюда.
— Ай да Билл! — нахваливал друга Дик Стоун. — Котелок у тебя что надо.
— Конечно, что надо, — скромно согласился Билл Паркер. — Теперь без лошадей 
краснокожим крышка. Ба, что я вижу! — воскликнул он, заметив трупы индейцев. — 
Так они уже приходили к нам в гости! И отдали Богу душу после угощения. Добро 
пожаловать! Остальных ждет тот же прием. Но вы только посмотрите на лошадей! 
Как вам этот гнедой? Наверное, это конь вождя.
— Которого мы отпустили погулять. Где же это видано, чтобы мыши поймали кота, а 
потом дали ему удрать! — проворчал Сэм Хокенс.
Но Олд Файерхэнд не слышал ворчания Сэма. Как зачарованный, он смотрел на 
гнедого скакуна.
— Великолепная лошадь! — в восторге обратился он ко мне. — Если бы я мог 
выбирать — он или Сволоу, я скорее бы выбрал его.
— Виннету разговаривает с душой коня и слышит, как бьется его сердце, — как 
всегда веско и вовремя, вмешался в наш разговор Виннету.
Вдруг раздался пронзительный свист, и в плечо Сэма Хокенса ударила стрела, но 
наконечник из обсидиана не сумел пробить кожаный панцирь. В то же мгновение 
послышалось оглушительное «Хо-хо-хи!», но ни один краснокожий так и не посмел 
предстать перед нами. По-видимому, они только пытались напугать нас. Сэм Хокенс 
поднял стрелу, презрительно посмотрел на нее и сказал:
— Я тридцать лет нашивал заплату на заплату! Неужели они думают, что смогут 
дротиком пробить мою куртку! Да она теперь тверже железных доспехов, чтоб мне 
лопнуть!
Куртка Сэма действительно заслуживала похвалы, но любоваться ею было не время. 
Судя по тому, что индейцы не перешли в нападение, их было еще немного, 
остальные, по-видимому, искали утопленное в реке оружие, чинили луки и