брат мой Виннету?
— Какую?
— Поговори с отцом и упроси его разрешить мне поехать в город бледнолицых, он 
не откажет тебе, потому что…
Больше я не стал слушать и поспешил незаметно отползти. Мне стало неловко. Я 
невольно подслушал то, что не предназначалось для моих ушей, и молил Бога, 
чтобы Виннету и Ншо-Чи не заметили меня, иначе как мы сможем смотреть другу 
другу в глаза? Отползти как можно тише и осторожнее! Любой звук, любой шелест 
мог меня выдать. Они поймут, что я проник в тайну прекрасной индеанки, и тогда 
— прощай мои краснокожие друзья!
К счастью, мне удалось выбраться незамеченным. Я отполз на большое расстояние, 
где они меня уже не могли слышать, встал, обогнул поляну и вышел на их след. 
Приблизившись к ним с той стороны, откуда они меня ожидали, я закричал:
— Брат мой Виннету, выходи!
Ответа не последовало, я снова позвал:
— Брат, выходи, я тебя вижу!
Опять никто не показался.
— Ты сидишь в кустах дикой сливы!
Ветви раздвинулись, и появился Виннету, правда один. Скрываться больше он не 
мог, но сестру решил не выдавать.
— Брат мой Сэки-Лата нашел Ншо-Чи?
— Да.
— Где же она?
— Спряталась в кустах.
— В каких кустах?
— В тех, куда ведет след.
— Ты видел ее следы?
Виннету не верил, что я действительно нашел Ншо-Чи, так как она не оставила 
следов на земле, и хотел услышать от меня объяснение.
— Да, я их видел.
— Но моя сестра старалась не оставить следов.
— И все-таки они хорошо видны.
— Но их нет.
— Нет на земле, потому что Ншо-Чи не шла по земле, но когда ты ее нес, то 
поломал ветки и оборвал листья.
— Уфф! Я ее нес?
— Конечно.
— Кто тебе сказал?
— Твои следы. Они стали глубже. Ты сам не мог стать тяжелее, значит, ты взял 
кого-то на руки. Это была твоя сестра. Вот почему ее нога не коснулась мха.
— Уфф! А не поискать ли тебе еще раз?
— Зачем? Ншо-Чи сидит там, откуда ты только что вышел. Я сам выведу ее.
И я направился было к кустарнику, но девушка меня опередила.
— Ну что я говорила?! Он нашел меня! — радостно сказала она брату.
— Моя сестра оказалась права, ошибся я. Мой брат Сэки-Лата сумел прочитать след 
не только глазами, но и умом. Теперь ты все умеешь!
— О нет! Мой брат Виннету рано хвалит меня. Мне еще многому надо от него 
научиться!
Так я услышал первую похвалу от Виннету. В душе я гордился собой и радовался, 
что при этом присутствовала его сестра.
Вечером того же дня Виннету принес красивый, с индейской вышивкой охотничий 
костюм из белой замши.
— Этот наряд посылает тебе моя сестра Ншо-Чи. Шеттерхэнду не пристало ходить в 
лохмотьях.
Да, моя прежняя одежда действительно превратилась в лохмотья, и пройдись я в 
них по любому городу Европы, прямиком угодил бы в тюрьму, как последний бродяга.
 Но мог ли я принять такой дар от Ншо-Чи? Похоже, Виннету понял мои сомнения:
— Прими его, это я просил сшить. Виннету, которого ты спас, дарит его тебе, а 
не сестра. Может быть, бледнолицым нельзя принимать подарки от женщин?
— Только, пожалуй, от жены или родственницы.
— Ты мне брат, и значит, Ншо-Чи — твоя родственница. А потом, это подарок от 
меня, она его только сшила.
Померив на следующий день костюм, я был приятно поражен, увидев, что сидит он 
на мне превосходно. Куда там нью-йоркскому портному! Я поспешил показаться в 
нем Ншо-Чи, рассыпался в похвалах ее искусству, чем несказанно ее обрадовал. 
Потом появились Дик Стоун и Билл Паркер, и тут настала моя очередь удивляться: 
на них тоже были новые одежды, сшитые индеанками. А когда, несколько часов 
спустя, я упражнялся в метании томагавка, на поляну выплыло нечто в индейском 
наряде, в огромных старинных сапожищах и в еще более древней фетровой шляпе с 
обвисшими полями. Из-под шляпы торчали спутанная борода, здоровенный носище и 
выглядывали хитрющие глазки. Я сразу узнал моего Сэма Хокенса. Приблизившись ко 
мне, он спросил:
— Сэр, узнаете, кто перед вами?
— Гм, дайте-ка взглянуть!
Я взял его за плечи, повернул, внимательно оглядел с головы до ног и сказал:
— Как будто Сэм Хокенс, если я не ошибаюсь!
— Да, милорд! Вы правы! Сэм Хокенс собственной персоной и во всем великолепии. 
Вы замечаете что-то новенькое?
— Наряд?
— Ну наконец-то!