— Где же вы его взяли?
— А помните ту шкуру медведя, что вы мне подарили?
— Теперь ясно, но кто вам его сшил?
— Кто? Гм! Да есть тут одна… Хотя, собственно, не совсем…
— Не понимаю.
— Одна прекрасная особа.
— Вот как!
— Вы не знакомы с несравненной Клиуной-Аи, сэр?
— Нет. Клиуна-Аи значит Полная Луна. Она замужем?
— И да, и нет, или, вернее, и нет, и да.
— То есть, она одинока?
— Ничего подобного. Если она и замужем и не замужем одновременно — это означает,
 что она вдова. Ее муж, апач, погиб в последней схватке с кайова.
— И вы решили ее утешить?
— Угадали, сэр! Я желаю ей всяческого добра, к тому же она приглянулась мне, и 
даже очень!
— Что вы говорите, Сэм?
— Клиуна-Аи отличная партия!
— Неужели?
— Она лучше всех индеанок выделывает шкуры.
— Вот почему вы решили рискнуть своей!
— Шутки в сторону, сэр! Мне не до них, мы бы так счастливо зажили с ней… вы 
меня понимаете? У нее такое полное, такое круглое лицо, ну совсем как луна.
— Луна в первой и последней четверти?
— Не смейте шутить над Луной, к тому же она сама как полная луна, и я, кажется, 
женюсь на ней, чтоб мне лопнуть!
— Надеюсь, новолуния не будет? Как вы познакомились?
— Да все из-за вашей шкуры. Я искал, кто бы смог ее выделать, меня послали к 
Клиуне-Аи. Я принес ей шкуру, а она когда увидела, то пришла в такой восторг…
— В восторг от шкуры?
— Да нет же, разумеется, от меня!
— У нее хороший вкус, дорогой Сэм.
— Вот именно, а кроме того, она такая умница, не только обработала шкуру, но 
даже сшила мне этот наряд. Как я вам в нем нравлюсь?
— Верх элегантности!
— Джентльмен, а? Настоящий джентльмен! Она аж подпрыгнула, увидев меня в новом 
одеянии. Честное слово, сэр, я женюсь!
— А где ваша старая одежда?
— Я ее выбросил.
— Вот-вот, а кто как-то говорил мне, что и за десять тысяч долларов не продаст 
свою куртку?
— Это было давно, до знакомства с Клиуной-Аи. Что поделать, все меняется. 
Привет!
И жених-коротышка в медвежьей шкуре гордо зашагал прочь.
Перспектива женитьбы Сэма не встревожила меня, я мог быть спокоен за дальнейшее 
развитие его романа с прекрасной индеанкой. Стоило лишь взглянуть на жениха: 
огромные ступни, коротенькие кривые и тонкие ножки, но главное — лицо! Заросшая 
физиономия с торчащим, словно клюв у ястреба, носом! На такого не клюнула бы 
даже индеанка. Обернувшись, Сэм небрежно бросил:
— В новом наряде я чувствую себя совсем другим человеком, я словно заново 
родился! Зачем мне старье? Костюм делает меня неотразимым, хи-хи-хи!
На следующий день я встретил его в долине очень задумчивым.
— Сэм, дорогой мой, что за космические мысли посетили вас?
— Космические?
— Да, у вас на лице написано, будто вы собираетесь открыть комету или новую 
туманность.
— Сэр, вы попали в точку. Я думал, что открыл комету, а на самом деле, кажется, 
это туманность.
— Кто туманность?
— Клиуна-Аи — сплошная туманность.
— Неужели? Вчерашняя полная луна превратилась в туманность? Что случилось?
— Я спросил ее, не собирается ли она снова выйти замуж, а в ответ услышал: нет!
— Ну, не вешайте нос! Рим и тот не сразу строился.
— И мой наряд не сшит в одночасье. Вы правы. Я по-прежнему жених. — И он пошел 
к Клиуне-Аи.
Когда наутро я оседлал своего пегого — мы с Виннету собирались на медведя, — 
неожиданно появился Сэм Хокенс и заявил:
— Сэр, можно мне с вами?
— На медведя? Вряд ли. Кажется, вас ждет охота на другого зверя.
— Ох, не везет мне!
— Что? Что я слышу?
— Увы, увы, она предъявляет свои требования.
— Не понимаю.
— Я опять пошел к ней, сделал… гм… предложение, а она заявила, что сшила наряд 
по просьбе Виннету.
— А не из любви к вам?
— Выходит, что нет. Потом спросила, что я ей дам за выделку шкуры, потому что, 
видите ли, я сделал ей заказ. Такие вот требования!
— Значит, она требует платы?
— Ну да. Это что, проявление любви?