— Отлично! Вы учились в университете?
— Да.
— Значит, согласно кодексу чести, вы можете дать мне удовлетворение. Я пришлю к 
вам моего секунданта.
— Конечно. А вы посещали университет?
— Нет.
— Значит, согласно кодексу чести, вы не имеете права требовать у меня 
удовлетворения. Ясно?
Сэм не нашелся, что ответить. Я выдержал паузу, а потом добавил:
— Хотя вы и не можете вызвать меня на поединок, но я все-таки дам вам 
удовлетворение.
— Какое?
— Дарю вам мою медвежью шкуру.
Маленькие глазки загорелись.
— Ведь она вам самому небось нужна?
— Нет. Дарю ее вам.
— На самом деле?
— Конечно.
— Черт побери, не откажусь! Спасибо, сэр, большое спасибо! Представляю, как все 
просто взбесятся от зависти! А знаете, что я из нее сделаю?
— Что же?
— Новую охотничью куртку. Представляете, куртка из шкуры серого медведя! Сам ее 
сошью. Довожу до вашего сведения, портной я первоклассный. Вы только посмотрите,
 как хорошо я починил старую куртку.
И он стал демонстрировать свой допотопный мешок, от множества кожаных заплат 
ставший твердым и толстым, как доска.
— Однако, — великодушно добавил он, — уши, когти и зубы получите вы, я уж 
обойдусь без этих трофеев, вы заслужили их, рискуя жизнью. Из них я сделаю для 
вас ожерелье, в этом я знаю толк. Согласны?
— Согласен.
— Вот это правильно, совершенно правильно, тогда и я, и вы будем удовлетворены. 
Да, вы молодец, большой молодец, ничего не скажешь. Дарите вашему Сэму Хокенсу 
медвежью шкуру! Если вам нравится, сэр, говорите себе на здоровье, что я поедаю 
не только полевых мышей, но даже и крыс, и это ничуть не нарушит моего 
душевного спокойствия. Ну а относительно книг… В общем, я признаю, что они не 
так уж и плохи и кое-чему могут научить. Вы на самом деле напишете такую книгу?
— Возможно, несколько.
— О том, что с вами приключилось?
— Безусловно.
— И обо мне там тоже будет?
— Я опишу в ней самых выдающихся из моих друзей. Это будет им памятник.
— Гм, гм! Выдающихся! Памятник! Неплохо звучит. Вчера я, наверное, ослышался. 
Значит, и обо мне?
— Только с вашего согласия.
— Я согласен, сэр, согласен, чего там. Даже прошу обязательно поместить меня в 
книге.
— Хорошо, будет, как договорились.
— Но вы должны доставить мне еще одно удовольствие!
— Что же еще?
— В книге вы расскажете обо всем, что мы вместе пережили?
— Разумеется.
— В таком случае умолчите о том, что я не заметил места, где следы индейцев 
разделились. Такой позор! Мне стыдно перед читателями, которые захотят учиться 
по вашим книгам. Скройте мой промах и тогда можете спокойно писать о мышах и 
крысах. Мне все равно, что люди подумают о моем меню, но я не переживу, если 
весь мир узнает, как старый вестмен опозорился со следами. Нет, не переживу!
— Нельзя, дорогой Сэм!
— Почему?
— Потому что любого героя книги я обязан представить таким, каков он есть на 
самом деле. В противном случае лучше вообще о нем не писать.
— Да нет же, я хочу попасть в книгу! Ладно уж, пишите правду! И если люди 
узнают о моих ошибках, это будет прекрасный урок всем глупым, как я, читателям, 
хи-хи-хи! Я же постараюсь меньше ошибаться, зная, что обо мне будет написано в 
книге. Идет?
— Да.
— Тогда в путь!
— По какому следу? Боковому?
— Нет, по этому!
— Это Виннету.
— Откуда вы взяли?
— Апач с убитым ехал медленно, зато второй индеец помчался вперед, чтобы 
поскорее собрать воинов. Скорее всего, это вождь.
— Да! Вы правы! Я того же мнения. Вождь нас сейчас не интересует. Поехали за 
сыном.
— Почему за ним?
— Я хочу посмотреть, останавливался ли он в пути, для меня это важно. Итак, 
вперед, сэр!
Мы пустились вскачь. По пути ничего интересного не произошло, и местность, 
через которую мы проезжали, тоже не отличалась ничем примечательным. Примерно 
за час до полудня Сэм остановился и сказал: