— Так же обстоит дело и с лошадьми. Не хочу напрасно лишать свободы ни одно из 
этих прекрасных животных. Зачем? Мне ведь конь не нужен.
— Правильно рассуждаете, сэр. Именно так должен думать, говорить и поступать 
каждый человек. Только с чего вы взяли, что лишите свободы мустанга? 
Просто-напросто предоставляется удобный случай на практике проверить то, чему я 
вас учил. Хочу устроить вам экзамен!
— Это другое дело. Согласен.
— Ну и прекрасно! А мне нужен хороший верховой конь. Теперь о деле. Я твердил 
вам много раз и еще повторяю: самое главное — крепко сидеть в седле и резко 
осадить коня в тот момент, когда лассо натянется и вы почувствуете рывок, иначе 
слетите с коня и мустанг потянет вас за собой. Считайте тогда — конь пропал, 
станете вы, сэр, жалким пешеходом, вроде меня.
Сэм собирался еще что-то сказать, но вдруг остановился на полуслове, показывая 
рукой на север. Там на горе показался одинокий конь. Он медленно двигался, 
поворачивая голову то в одну, то в другую сторону и втягивая ноздрями воздух.
— Видите его? — шепнул Сэм, хотя конь и так не услышал бы нас. — Что я говорил? 
Вот и разведчик, который поскакал вперед, чтобы проверить, не опасны ли эти 
места. Вот бестия! Видите, как он шарит глазами по сторонам, как принюхивается? 
Нас он не учует, ветер дует в нашу сторону, я нарочно выбрал это место.
Мы видели, как мустанг пустился рысью сначала вправо, потом влево и наконец, 
развернувшись, скрылся в той стороне, откуда появился.
— Ну что скажете, сэр? — спросил Хокенс. — Заметили, как умно он провел 
разведку, как использует каждый куст, чтобы не быть на виду, чтобы ветви 
прикрыли его от чужого взгляда! Индейский разведчик не сделал бы лучше.
— Заметил. Просто поразительно!
— Теперь он вернулся и докладывает своему четвероногому генералу, что путь 
свободен. Но тут они ошибаются! Хи-хи-хи! Держу пари, не позже чем через десять 
минут они будут здесь. Надо приготовиться к встрече.
— Как?
— Скачите быстро на тот край долины и ждите там, а я отправлюсь в другую 
сторону и укроюсь в лесу. Когда табун приблизится, я пропущу его мимо себя и 
поскачу вдогонку. Лошади помчатся на вас, вы выскочите из укрытия, и они 
повернут назад. Так и будем гонять их, пока не высмотрим пару подходящих коней. 
Тогда постараемся их задержать, я выберу себе лучшего, а второго отпустим. 
Согласны?
— Вы еще спрашиваете! Я ведь ничего не понимаю в этом деле, а вы мастер, и я 
буду во всем следовать вашим указаниям.
— Вот именно! Вы правы! Немало мустангов я заарканил, немало объездил, так что 
слово «мастер» как нельзя более подходит. А теперь — за дело, время не ждет, 
иначе не успеем укрыться.
Мы сняли путы с лошадей и разъехались в разные стороны. Сэм — на север, я — на 
юг, в самый дальний конец долины.
Я понимал, что тяжелый и длинный карабин будет стеснять мои движения, и с 
удовольствием избавился бы от него, но вспомнил главную заповедь вестмена: с 
оружием можно расстаться лишь в том случае, если абсолютно уверен в 
безопасности. Сейчас же в любую минуту мог появиться или индеец, или 
какой-нибудь зверь, поэтому я только поправил ремень на плече, чтобы во время 
скачки флинт не бил по спине.
Мне не терпелось увидеть мустангов. Остановившись на опушке леса, примыкающего 
к долине, я свернул лассо петлями и удобно пристроил под правой рукой, чтобы в 
любой момент можно было метнуть его, не забыв, конечно, привязать конец веревки 
к луке седла. Другой край долины был так далеко, что мустангов я заметил бы 
лишь после того, как Сэм погонит их в мою сторону. Прошло около получаса, и вот 
вдали показалось множество быстро приближающихся темных точек. Сначала они были 
величиной с воробья, потом с кошку, собаку, теленка и, наконец, обрели свои 
истинные размеры. На меня в диком испуге летели мустанги.
Как прекрасны эти животные! Пышные гривы и хвосты развевались по ветру, 
мелькали стройные ноги, земля дрожала от топота копыт. В табуне было около 
трехсот голов, а впереди мчался сивый жеребец, достойный того, чтобы заарканить 
его и приручить. Однако никому из охотников прерий не пришло бы в голову ездить 
на лошади светлой масти — она слишком заметна.
Пора и мне показаться мустангам. Я выехал из-за деревьев на открытое 
пространство.
Увидев меня, вожак так резко остановился, будто его ранили в грудь. Лошади 
громко и тревожно заржали, как по команде «кругом», повернули назад, и сивый 
жеребец снова оказался впереди. Мустанги стремительно понеслись на другой конец 
долины, а я не спеша двинулся за ними; торопиться было некуда, теперь Хокенс 
снова погонит их на меня. Хотя лошади остановились передо мной лишь на краткий 
миг, мне почудилось, что среди них бежал один мул. Конечно, я мог и ошибаться, 
следовало присмотреться получше. Показавшееся мне мулом животное находилось в 
первых рядах, сразу за вожаком, видимо, кони не только считали его равным себе, 
но в их иерархии он занимал не последнее место.
Через некоторое время животные помчались снова в мою сторону, и все повторилось.
 Теперь я мог хорошенько приглядеться к ним. Ошибки быть не могло, среди 
мустангов находился один мул — саврасый, с темной полосой вдоль спины, он 
совсем неплохо смотрелся, хотя голова и уши у него были великоваты. Мулы менее 
прихотливы и более выносливы, чем лошади, а в горах они не испытывают 
головокружения. К сожалению, животные эти очень упрямы.
Иной раз они скорее умрут, чем сделают шаг вперед, даже если не навьючены и 
впереди дорога гладкая, как стол. Не хотят, и все тут!