— Какая же?
— Вы мне приказали, а я приказов не терплю.
— Даже если вас из добрых побуждений предостерегают от опасностей, вы упрямо 
лезете на рожон!
— Не для того я отправился на Дикий Запад, чтобы отсиживаться в кустах!
— Прекрасно! Но не забывайте: вы гринхорн, значит, надо быть осторожным. А коль 
скоро нарушили мой приказ, почему выбрали именно этого огромного бизона, а не 
молодую корову?
— Да как-то не по-рыцарски…
— По-рыцарски? Вы что ж, возомнили себя рыцарем, чтоб мне лопнуть, хи-хи-хи!
И он схватился за живот, а вволю насмеявшись, продолжал:

— Чтобы стать Баяром или Роландом,
[7]
надо совершить множество подвигов, а потом влюбиться в бизониху и каждый день 
на закате ждать свидания с возлюбленной. Тогда, может быть, в один прекрасный 
вечер, вы и окажетесь… желанной добычей койотов и грифов… в виде трупа. 
Зарубите себе на носу, настоящий вестмен никогда не раздумывает, по-рыцарски он 
поступает или нет, главное будет ли польза.

— Я именно о ней думал! Ведь в быке мяса больше!
Сэм озадаченно замолчал, а потом произнес:
— Больше мяса? Этот гринхорн застрелил быка ради мяса! Хи-хи-хи! Уж не сочли ли 
вы меня трусом за то, что я выбрал корову?
— Нет, просто подумал — благороднее помериться силами с более опасным 
противником!
— И есть мясо старого бугая? Умно, ничего не скажешь! У этого быка на хребте — 
груз двадцати прожитых лет, и, кроме шкуры, костей да жил, в нем больше ничего 
нет. Мясо его уже и не мясо вовсе, а дубленая шкура, не прожуешь, хоть вари 
целый день. Любой опытный охотник непременно предпочтет быку корову, мясо ее 
нежнее и вкуснее. Ох, какой же вы гринхорн! А теперь расскажите мне о вашей 
охоте на бизона, у меня не было времени наблюдать за вами.
Я подробно поведал ему обо всем, а когда закончил, Сэм вновь смерил меня 
оценивающим взглядом и, покачивая головой, промолвил:
— Приведите вашего коня, погрузим на него мясо.
Я отправился за конем. Откровенно говоря, мне было немного обидно. И не в том 
дело, что хотелось услышать похвалу, я ждал хоть какого-то одобрения. А тут — 
ни слова. Вот, за конем послал…
Когда я вернулся, Сэм, сидя на корточках перед убитой коровой, ловко снимал 
шкуру с задних ног и вырезал окорок.
— Вот, — сказал он, — на сегодняшний вечер у нас будет жаркое. Погрузим мясо 
вместе с моим седлом на вашего скакуна — и в путь. Учтите, это мясо 
предназначается только нам, да еще Дику и Биллу. Если остальным тоже захочется 
полакомиться, пусть сами отправляются за ним.
— Если к тому времени тушу не расклюют птицы и не сожрут дикие звери.
— Скажите какой умник! Само собой разумеется, мы прикроем корову ветками и 
заложим камнями, и тогда уж только медведь или другой какой крупный зверь 
сможет добраться до нее.
Я срезал с ближайших кустов несколько толстых веток и натаскал камней потяжелее.
 Мы хорошенько накрыли корову, затем нагрузили моего пегого и отправились в 
обратный путь.
— А что сделаем с вожаком стада?
— А что с ним можно сделать?
— Нам ничего не пригодится?
— Абсолютно ничего.
— И шкура тоже?
— Может, вы — специалист по выделке шкур? Я нет!
— Я читал, что шкуры убитых бизонов прячут в специальных тайниках.
— Вы об этом читали? Коль так, значит, правда. Ведь все, что пишут о Диком 
Западе, — правда, чистая правда. Хи-хи-хи! Впрочем, есть охотники, убивающие 
зверей ради их шкур. Я сам когда-то так делал, но сейчас у нас другие планы, не 
тащить же эту тяжесть с собой!
Мы довольно быстро добрались до лагеря. Оказалось, долина, где я уложил двух 
первых в своей жизни бизонов, находилась всего в получасе ходьбы от лагеря. 
Увидев нас возвращающихся пешком, наши товарищи пришли в удивление.
— Мы охотились на бизонов, и один из них распорол живот моей лошади, объяснил 
Сэм Хокенс.
— Они охотились на бизонов… на бизонов… — доносилось со всех сторон. — Где это, 
где?
— В получасе ходьбы отсюда. Себе мы принесли бизоний окорок, а остальное — ваше.
 Берите, не стесняйтесь.
— Возьмем, конечно! — вскричал Рэттлер, делая вид, будто между нами ничего не 
произошло. — Где это место?
— Поезжайте по нашему следу, найдете, глаза-то у вас на месте, чтоб мне 
лопнуть!
— Много было бизонов?
— Двадцать.
— А скольких убили вы?
— Одну корову.
— Только-то! А где остальные бизоны?