Я поскорее зарядил оба ствола и кинулся на помощь Сэму, даже не удостоверившись,
 мертв ли мой бизон. Хокенс заметил меня и развернул коня в мою сторону, 
совершив тем самым роковую ошибку: теперь его конь был открыт для нападения. 
Нагнув голову, бизон одним махом подцепил коня вместе с всадником на рога и, 
швырнув их на землю, принялся остервенело бодать.
Меня отделяло от них не менее ста пятидесяти шагов, но медлить было нельзя. 
Разумеется, вернее было стрелять с более близкого расстояния, но опоздай я на 
секунду, и Хокенс бы погиб. Делать нечего: даже если не попаду точно в цель, то 
хоть отвлеку разъяренное чудовище от моего друга. Остановившись, я прицелился 
быку под левую лопатку и выстрелил. Тот поднял голову, будто прислушиваясь, 
медленно повернулся, заметил меня и бросился в мою сторону, но движения его 
замедлились. Перезаряжая ружье, я видел краем глаза, как на меня надвигается 
живая гора. Вот он уже в тридцати шагах! Раненый бизон явно терял силы и бежал 
все медленнее, но все же расстояние между нами сокращалось. Я уже отчетливо 
различал налитые кровью глаза на мощной, пригнутой к земле голове. Казалось, 
сам неотвратимый рок надвигается на меня.
Встав на колено, я прицелился. Мое движение заставило быка поднять голову, его 
глаза оказались на уровне прицела, и я, не теряя ни секунды, выстрелил из обоих 
стволов. Короткая дрожь пробежала по телу, и исполин грянулся оземь. Я было 
бросился к кругу, но Сэм собственной персоной стоял уже рядом со мной. Слава 
Богу, жив!
— Вы не ранены?
— Вовсе нет! — ответил он. — Только болит правое бедро… Или левое?
— А конь?
— Бедняге уже не помочь. Он, правда, еще дышит, но бизон вспорол ему живот. 
Надо бы пристрелить, чтобы бедное животное не мучилось! А что с бизоном?
— Сейчас посмотрим.
Подойдя к быку, мы убедились, что он не дышит.
— Ну и досталось же мне от этого старого разбойника! Корова обошлась бы со мной 
нежнее. Впрочем, от быков трудно ожидать, чтобы они вели себя как изысканные 
леди, хи-хи-хи!
— С чего это он вдруг так на вас взъярился?
— А вы разве не видели?
— Нет.
— Я застрелил корову, но не смог справиться с конем и налетел на быка. Тот и 
принялся за меня всерьез. Правда, я послал ему пулю из второго ствола, но это 
его не остановило; он принялся напропалую ухаживать за мной, а я никак не мог 
ответить ему взаимностью. Негодник так распоясался, что даже не дал мне 
перезарядить ружье, и я отбросил бесполезную железку. Двумя руками я успешнее 
правил конем, чтоб мне лопнуть! Бедная кляча старалась изо всех сил, но это нас 
не спасло.
— А все потому, что вы коня повернули. Ехали бы по дуге — и не подставились бы 
быку.
— Гляди-ка! Гринхорн, а как здраво рассуждает!
— Что ж, и от гринхорнов тоже польза бывает.
— Справедливо. Если б не вы, лежать мне сейчас с распоротым животом, как и моей 
лошади. Пойдемте-ка к ней!
Несчастное животное было мертво. Сэм со вздохом снял узду и седло:
— Придется самому стать лошадью и взгромоздить седло на спину. Вот что бывает, 
когда напорешься на быка!
— Как же вы теперь обойдетесь без коня?
— Не волнуйтесь, поймаю себе какую-нибудь лошадку.
— Мустанга?
— Да. Бизоны уже появились, значит, вскоре жди и мустангов.
— Я с вами, ладно?

— Конечно. И это вам надо познать. А теперь идем посмотрим, как там наш бычок. 
Такие мафусаилы.
[6]
обычно очень живучи.

Но бык был уже мертв, и только сейчас по достоинству можно было оценить его 
гигантские размеры.
Сэм поглядывал то на меня, то на бизона и качал головой.
— Непостижимо, просто непостижимо, — отозвался он наконец. — Вы хоть знаете, 
куда попали?
— Ну и куда?
— В самое нужное место. Опасное животное! Я бы десять раз подумал, прежде чем 
приставать к такому исполину. Знаете, кто вы?
— Кто?
— Самый легкомысленный человек на свете.
— Ого!
— Да, да, самый легкомысленный!
— Чем-чем, а легкомыслием я никогда не страдал.
— Значит, с сегодняшнего дня стали. Ясно? Я же строго-настрого запретил вам 
выходить из кустов и лезть к бизонам. Почему вы не послушались?
— Сам не знаю.
— Выходит, совершаете поступки, не задумываясь? Без всякой причины? Это ли не 
легкомыслие?
— Думаю, нет. Наверняка я о чем-то думал. И причина была.