Виннету тоже потупился. Помолчав, он спросил:
— Мой брат потерял его след?
— Нет, пока не потерял. Убийца скоро сам придет сюда.
— Пусть Сэки-Лата расскажет мне все!
Мы присели на камень, и я подробно все изложил. Он слушал в полном молчании, а 
когда я окончил, сказал:
— Значит, мой брат не уверен, попали ли пули в Сантэра?
— Не уверен, но скорее всего, они его не задели.
Он кивнул головой, пожал мне руку, сказав:
— Брат мой, прости меня за вопрос о следах Сантэра. Сэки-Лата прекрасно 
справился с заданием, вдобавок поступил очень мудро. Сэм Хокенс поплатился за 
свою неосторожность, но мы простим ему и освободим нашего белого брата. Я 
согласен с Сэки-Лата: кайова идут сюда, но мы примем их иначе, чем они думают. 
Пленника следует беречь, как зеницу ока. Завтра я сделаю гробницы для Инчу-Чуны 
и Ншо-Чи. Мой брат поможет мне?
— Я бы огорчился, если бы Виннету не позволил мне быть рядом с ним.
— Не только позволяю, но и прошу. Твое присутствие, вероятно, поможет остаться 
в живых многим сыновьям белых людей. Закон крови требует смерти для множества 
белых, но твой глаз — как солнце, которое растапливает холодный лед и 
превращает его в живительную воду. Ты знаешь, кого я потерял. Будь мне отцом и 
сестрой одновременно, прошу тебя, Чарли!
В его глазах блеснула слеза. При посторонних он бы сдержался, но меня ему 
нечего было стыдиться. Он стремительно скрылся в глубине шалаша. Сегодня 
Виннету впервые назвал меня по имени — Карл, и впоследствии он произносил его 
точно так же, как сейчас — Чарли.
Погребение состоялось с соблюдением всех обычаев. Признаюсь, подробное описание 
составило бы занимательную картину. Но стоит мне только вспомнить об этих 
горестных минутах, как к горлу подступает комок, так свежи еще воспоминания. 
Поведать о тех событиях, значит для меня осквернить — нет, не склеп, который мы 
построили тогда для умерших у подножия Наггит-циль, — а тот памятник, который я 
воздвиг в своем сердце и окружил неустанным почитанием. Поэтому прошу извинить 
меня и избавить от подробного описания.
Тело Инчу-Чуны привязали к его коню, засыпали животное землей так, чтобы оно не 
могло пошевелиться, и прострелили ему голову. Затем насыпали землю слоями, 
чтобы она покрыла всадника вместе с его оружием и мешочком с «лекарствами». 
Сверху рядами уложили камни.
Ншо-Чи, по моей просьбе, была похоронена в другой могиле. Мне не хотелось, 
чтобы земля непосредственно касалась ее тела. Прислонив труп в сидячем 
положении к стволу дерева, мы затем уложили камни в форме пирамиды, вершину 
которой венчала верхушка дерева.
Впоследствии мы часто навещали с Виннету могилы у Наггит-циль и всегда 
заставали их нетронутыми.



Глава VI
ОСВОБОЖДЕНИЕ СЭМА

Виннету тяжело переживал утрату отца и сестры. Во время похорон он еще мог дать 
выход горю, теперь же следовало скрывать свои чувства ото всех. Так повелевал 
обычай индейцев. Кроме того, нам предстояла схватка с противником. Передо мной 
стоял уже не убитый горем сын и брат, а мужественный воин, готовый к любой 
атаке неприятеля, жаждущий покарать убийцу своих близких. Вероятно, он все 
обдумал заранее, так как сразу после церемонии похорон приказал апачам пригнать 
на поляну пасущихся в долине лошадей и быть готовыми выступить в поход.
— Зачем мой брат отдал такой приказ? — поинтересовался я. — Лошадей очень 
сложно гнать по камням каньона.
— Я знаю, но так надо. Маленькая уловка, с помощью которой я обману кайова, 
приютивших убийцу. Они умрут за это.
При этих словах его лицо стало решительным и грозным, не предвещающим ничего 
хорошего его недругам. Мне такая месть казалась не очень справедливой, ведь 
кайова, хотя и являлись нашими врагами, в смерти Инчу-Чуны и Ншо-Чи виновны не 
были. Но разве можно переубедить Виннету, не вызвав его гнева? И все-таки я 
решил воспользоваться случаем и поговорить с ним, когда мы отправились на охоту.
 Апачи были заняты лошадьми, Стоун и Паркер присоединились к ним, что было даже 
к лучшему: неприятный разговор состоится без свидетелей. Итак, я собрался с 
духом и заговорил с Виннету. Его реакция, признаюсь, сильно удивила меня. Он 
посмотрел на меня большими печальными глазами и спокойно ответил:
— Я ждал этого от моего брата, потому что по его понятиям уступить врагу — не 
значит проявить слабость.
— Я имел в виду совершенно другое, о поблажках не может быть и речи. Я тоже 
думаю над тем, как их схватить, но к тому, что здесь произошло, они непричастны,
 и наказывать их за смерть Инчу-Чуны и Ншо-Чи несправедливо.
— Они взяли под защиту убийцу и хотят напасть на воинов апачей. Разве этого не 
достаточно?
— Нет, по крайней мере для меня. Мне очень жаль, что мой брат Виннету 
собирается совершить ошибку, из-за которой погибнут все индейские племена.
— Я не понимаю тебя, Сэки-Лата.
— Вместо того чтобы всем вместе подняться на борьбу с общим врагом, индейцы