это язычники, но все же человеческие существа со своими заботами и нормами 
поведения. Всего важнее, в описании автора, становится урок «воспитания чувств» 
и познания себя, достигаемого через тяжкий опыт. Глубокий психологизм является 
отличительной чертой не только всего повествования миссис Роуландсон, но в 
какой-то степени целого жанра подобных сочинений, названных «пленениями» 
(captivities). Однако именно это «повествование» стало одним из самых 
популярных произведений XVII века как в Америке, так и в Англии, и является не 
только первым, но и лучшим (по манере изложения и выразительности созданных 
образов) среди сотен других «пленении». Жанр этот стал частью литературного 
наследия США и Канады; «пленения» неоднократно использовались в художественной 
литературе — в частности, такими писателями, как Чарльз Брокден Браун («Эдгар 
Хантли»), Джеймс Фенимор Купер («Последний из могикан» и «Долина Виш-Тон-Виш»), 
Уильям Фолкнер («Святилище»), Конрад Рихтер («Свет в лесу») и другими.
Очерк Вашингтона Ирвинга «Филип из Поканокета» входит в сборник малой прозы 
Ирвинга «Книга эскизов» (1820). Это произведение, вместе с сопутствующим 
очерком более общего плана «Черты индейского характера», явилось первым 
самостоятельным этюдом на тему аборигенного лидерства, сочувственно трактующим 
историческую фигуру, одиозную для Новой Англии. Ирвинг предлагает 
романтизированную трактовку, воссоздавая облик Филипа на основании колониальных 
(прежде всего пуританских) источников; он их неоднократно цитирует. Писатель, 
таким образом, начинает разработку индейской темы, к которой затем фронтально 
обратится Фенимор Купер. Совершенно очевидно, что отдельные эпизоды жизни и 
черты облика Конанчета взяты Купером (по-своему их переосмыслившим) именно из 
очерка Ирвинга. Транскрипция индейских имен собственных (Короля Филипа, 
Конанчета, Сассамона и др.) в отличие от публикуемого в настоящем томе перевода 
романа Купера соответствует оригиналу Ирвинга.
Все, что мы знаем о незаурядной личности Уильяма Эйпса (1798 — 1839; полагают, 
что его имя может иметь и индейское звучание, Апесс), известно нам из его 
автобиографических сочинений. Из них следует, что он родился близ Колрэйна, 
штат Массачусетс. Отец его происходил наполовину из пикодов, жил среди них и 
женился на чистокровной индианке, которая будто бы являлась родственницей 
Королю Филипу. Вскоре по рождении сына родители разошлись, оставив детей на 
попечении бабки в Колчестере, штат Коннектикут. Из-за дурного обращения Эйпс 
сменил впоследствии несколько семей. В пятнадцать лет он бежал в армию и принял 
участие в канадской кампании 1812 года. До 1818 года он странствовал, пока не 
был окрещен, а затем, в 1829 году, стал методистским проповедником.
В 1833 году Эйпс посетил племя машпи, проживавшее в резервации на Кейп-Коде, 
стал их соплеменником и возглавил борьбу за их политические права; об его 
успехах сочувственно писала аболиционистская газета У. Гаррисона «Либерейтор», 
а среди современных машпи до сих пор сохраняется память об Эйпсе как о народном 
герое.
Первая книга Эйпса «Сын леса» (1829) представляла собой первую из аборигенных 
автобиографий. Во втором произведении «Опыт пяти индейских христиан племени 
пикодов» (1833) в пяти биографических очерках (о себе, своей жене и трех 
индианках) с приложением эссе «Аборигенное зеркало, направленное на белого 
человека» Эйпс осуждает расизм, алкоголь, безработицу, коррупцию и лишение 
племен их владений как суть так называемой «индейской проблемы».
В 1835 году Эйпс опубликовал документальную книгу, посвященную отстаиванию прав 
машпи, — «Индейская отмена неконституционных законов Массачусетса относительно 
племени машпи, или Объяснение мнимого мятежа».
Последнее произведение Эйпса — «Апология Короля Филипа». Преодолевая влияние 
Ирвинга и развивая его традиции, Эйпс обращается к воссозданию личности своего 
знаменитого предка. Тема Филипа становится здесь отправной точкой для атаки на 
пуританство. Современник Купера, автор живет в экспансионистскую эпоху 
президентства Джексона, и оттого опыт индейцев Новой Англии вызывает у него 
сравнение с его повторением на просторах американского Запада. В «Апологии» 
Эйпс предъявляет пуританству счет от лица аборигенов, полемизируя с пуританским 
лицемерием, воинствующе односторонней картиной мировидения, религиозным 
нетерпением. Он отмечает резкое расхождение между нормами пуританства и 
прагматично-односторонним их соблюдением. Позиция автора интересна сочетанием 
христианского сознания с аборигенной точкой зрения; она придает тону 
повествования гнев, сарказм и особую бескомпромиссность.
Аргументация Эйпса порой звучит наивно, но искренне и эмоционально, а завершает 
он свою «Апологию» обвинением Конгресса в вероломстве по отношению к своим 
индейским соотечественникам! Видя в пуританском комплексе тяжелое наследие 
современной Америки, исповедующей ту же антииндейскую политику, Эйпс в своем 
обличительном пафосе предвосхищает некоторые черты индейской литературы и 
публицистики 1960 — 1990-х годов.




ПОВЕСТВОВАНИЕ О ПЛЕНЕНИИ И ИЗБАВЛЕНИИ МИССИС МЭРИ РОУЛАНДСОН
133



10 февраля 1675 года
134
множество индейцев напало на Ланкастер