— Так как я вижу, что мне нечего скрывать от тебя, Вайандоте, то и скажу тебе 
откровенно. Но прежде скажи мне, зачем ты здесь и как отыскал нас?
— По следам. Узнал следы капитана, сержанта и Мика и пошел по ним.
— Я надеюсь, что ты мне друг, и открою тебе, что мы пришли сюда освободить 
сына… и ты мог бы нам помочь, если бы захотел.
Тускарора согласился, и все трое пошли к спрятанным за дерево товарищам. Те 
были очень довольны, увидев Ника, который был прекрасным стрелком и отлично 
знал все тропинки в лесу.
— Кто пойдет впереди? Капитан или Ник? — спросил тускарора.
— Я, — ответил капитан, — а Ник пойдет рядом со мной. Ступай как можно 
осторожнее и не говори ни слова.
Во время войны по лесным тропинкам все, обыкновенно, ходят друг за другом, 
стараясь ступать на след переднего, но теперь капитан поставил Ника рядом с 
собой, не вполне доверяя ему.
Молча, принимая все меры предосторожности, они благополучно прошли по скалам и 
остановились невдалеке от мельницы. Здесь капитан повторил Джойсу свои 
наставления, стараясь говорить как можно тише. Он велел Джойсу остаться здесь с 
товарищами и ждать его возвращения. Сам же он хотел прежде всего сходить на 
разведки к молочной, в которой сидел Роберт. Она была вся окружена кустарниками 
и молодыми деревцами и стояла несколько поодаль от других зданий.
— Джойс! — сказал капитан, сжимая руку сержанта. — Трудное дело предстоит нам. 
Если со мною случится что-нибудь, помни, что моя жена и дочери остаются под 
твоей защитой.
— Все приказания вашей чести будут в точности исполнены, капитан.
Капитан и Ник отправились осторожно вперед. Все смолкло. Прошло полчаса. Вдруг 
со стороны мельницы раздался крик и вслед за ним смех. Все встрепенулись, 
схватились за оружие, прислушиваясь, что будет дальше. Но все стихло, и так 
прошло еще с полчаса. Джойс начал беспокоиться и готовился уже спуститься вслед 
за капитаном, как по тропинке раздались шаги: к ним медленно подходил Ник. 
Тускарора был спокоен, только глаза его, казалось, искали кого-то.
— Где капитан? Где майор? — спросил он.
— Ты сам нам скажи об этом, Ник, — ответил Джойс. — Мы не видели его с тех пор, 
как вы ушли с ним.
Этот ответ, по-видимому, очень удивил Ника, и он не старался скрыть своего 
изумления.
— Здесь оставаться опасно, — пробормотал он. — Уже поздно.
— Но где ты оставил капитана? — спросил Джойс.
— Позади молочной в кустарниках.
— Нужно пойти туда. Может быть, с ним сделалось дурно.
Все были согласны, и Джойс отправился к молочной в сопровождении Ника, хотя и 
не без некоторого колебания: ему очень не хотелось нарушать приказание капитана 
ждать его возвращения.
Вскоре они были уже там, и Джойс увидел капитана, который сидел на обломке 
скалы, прислонившись к стене. Казалось, он был без сознания, Джойс поспешно 
взял его за руку и приподнял было, но тут только с ужасом заметил, что капитан 
уже мертв. Лужа крови на земле показывала, что капитан убит. Удар был нанесен 
ножом прямо в сердце.
Джойс был человек очень крепкого сложения. Взвалив себе на спину тело убитого, 
он понес его к тому месту, где остались товарищи. Ник молча следил за всеми его 
движениями и помогал нести капитана. Скоро они подошли к своим. Все были в 
отчаянии и, внимательно осмотрев труп, пришли к заключению, что убийство было 
совершено уже около часа назад. Но надо было торопиться. Устроив носилки из 
ружей, положили на них капитана и двинулись в путь в тяжелом молчании. Ник шел 
впереди и тщательно выбирал дорогу поровнее, чего прежде никогда не делал. 
Через два часа они дошли до того места, где надо было идти по ручью.
— Положите тело на землю, — дрожащим голосом скомандовал Джойс. — Нужно 
хорошенько обдумать, как поступить нам теперь.
Тело опустили в траву. Все были взволнованы.
Идти дальше было нельзя. Из «хижины» могли увидать их, и неизвестно, что могло 
бы случиться с мистрис Вилугби, Беллой и Мод. Кому-нибудь из них нужно было 
пойти вперед, чтобы подготовить женщин к печальному известию. Никто не 
соглашался взять на себя это тягостное поручение.
— Ник пойдет, — сказал спокойно индеец. — Он привык приходить с известиями. Он 
часто их приносил капитану, он послужит ему еще раз.
— Хорошо, Ник, ступай, но помни, что с женщинами надо говорить мягко и не сразу 
говорить о случившемся.
— О, да! У сквау мягкое сердце. Ник это знает. У него была мать, была жена, 
была дочь.



Глава XXVI

По мере того как удалялся Ник от тех, кого оставил с мертвым телом, шаги его 
все более и более замедлялись. У скалы он совсем остановился и присел на камень.
 Потом он вынул свой нож, на котором виднелись следы крови, и заботливо обмыл 
его в ручье.
Сначала на лице тускароры появилось дикое выражение; потом понемногу черты лица 
смягчились и приняли кроткий, даже ласковый отпечаток.
— Спина Вайандоте не болит больше, — прошептал он. — Старые раны зажили. Зачем