джентльмену свои тряпки.
   Номер второй заколебался было, но Сорви-голова навел на упрямца карабин и
холодно произнес:
   - Считаю до трех. Если при счете "три" вы не будете раздеты, я всажу  вам
пулю в лоб. Раз... два... Отлично! Вы чудесно поняли меня.
   И этот улан разделся в мгновение ока.
   - Теперь твоя очередь, Фанфан, - продолжал, улыбаясь, Сорви-голова.
   Второй улан был высокого роста и плотного телосложения,  Фанфан  же  тощ,
как скелет, а ростом - от горшка два вершка. Доломан улана почти прикрыл его
ляжки, а брюки пришлось подтянуть до самых подмышек, и все же они волочились
по земле.
   Сорви-голова залился гомерическим хохотом; даже на губах серьезного  Поля
появилось что-то вроде улыбки - до того потешно выглядел парижанин.
   Но Фанфан не  растерялся.  Засучив  рукава  и  подвернув  края  брюк,  он
иронически,  с  комизмом  подлинного  Гавроша  разглядывал  свой  наряд.   А
злосчастный улан, невообразимо смешной в слишком коротком  и  узком  женском
платье, походил на одну из тех жалких марионеток, которых  сваливают  ударом
мяча на деревенских ярмарках.
   Третий улан сам догадался, что самое лучшее для него-  как  можно  скорее
покончить с переодеванием.
   Обмен одежды с Полем произошел без инцидентов, и в две  минуты  все  было
закончено.
   Сорви-голова снова стал серьезным.
   - Вы свободны! - властно, с достоинством сказал он уланам. - Садитесь  на
коней и возвращайтесь в  лагерь.  Поклонитесь  от  меня  майору  Колвиллу  и
скажите ему, что вместо пастушек я посылаю ему их тряпье. Ничего большего на
этот раз, к сожалению, сделать для него не могу.
   Взбешенные, подавленные стыдом и совсем одуревшие  от  всего  пережитого,
уланы вскочили на коней и, путаясь в юбках, из-под  которых  свешивались  их
босые ноги, во всю прыть помчались к лагерю.
   А Сорви-голова, Фанфан и Поль, вскинув за плечи  карабины,  вернулись  на
ферму.

ГЛАВА 3
   Старые друзья. - Саперы роты Молокососов. - Наполеон -  Неосторожность  -
Окружены!  -  Парламентер  -  "Капитулируйте!"  -  Гордый   ответ.   -   Под
артиллерийским обстрелом - Пролом - Сорви-голова покупает стадо  -  Прихоть,
которая обходится в тридцать тысяч флоринов - О том зачем  понадобилась  эта
покупка - Необыкновенные приготовления. - Куда пойдут коровы? -  Томительное
ожидание.

   Там их ожидал  приятный  сюрприз.  Во  дворе  фермы  они  увидели  восемь
оседланных, снаряженных по-военному лошадей, с наслаждением жевавших початки
кукурузы То были бурские пони.
   А когда три друга вошли в парадную комнату, их встретили радостным "ура".
   Из-за стола встали восемь человек. Двое из них, обладатели длинных бород,
протянули руки и воскликнули:
   - Сорви-голова! Дружище! Принимайте первых  волонтеров  нового  эскадрона
Молокососов!
   - Доктор Тромп! Переводчик Папаша!.. Рад вас видеть! Но  что  же  это  за
Молокососы с бородищами, широкими, как лопаты?
   - Они вполне могут быть саперами, - вмешался Фанфан.
   - Браво! Молодец, парижанин! - воскликнул доктор. - Да, - продолжал он, -
в госпитале я почувствовал, что старею.  Дайте  мне  боевое  дело.  Поражать
одной рукой и исцелять другой - вот мое призвание!
   Папаша с набитым едою ртом перебил его:
   - Приказ генерала Бота был объявлен нам третьего дня, и вот мы уже тут, а
с нами и Жан Пьер, и Карел, и Элиас, и Гюго, и Иохем, и Финьоле, бежавший  с
понто-нов, а скоро прибудут и остальные.
   Сорви-голова, сияя, пожимал протянутые к нему со всех сторон руки:
   - Ого! Да нас уже и так одиннадцать человек! Ну и  крепко  же  мы  ударим
теперь по англичанам!
   - Смерть врагу!
   - Да. И особенно смерть уланам! - воскликнул Сорви-голова. - С этого  дня
мы объявляем им беспощадную и непрестанную войну - войну на уничтожение. Как
я их ненавижу!
   - И тем не менее носите их форму.
   - Так же, как Поль и Фанфан.
   - О, я не очень-то задираю от этого нос! -  рассмеялся  парижанин.  -  Вы
только взгляните на меня: хорош на-рядик, а?  Что  за  чучело,  друзья  мои!
Видали вы когда-нибудь такого урода?
   - Но каким чудом попали к вам эти мундиры?
   - Уморительная история! Сейчас расскажу... Можно, хозяин?
   - Валяй, только покороче. Все равно поесть  надо:  от  тартинок  сестрицы
Бетие давно уж и след простыл. По-жуем - и в путь!
   Фанфан с жаром рассказал об их смелом налете на во-дохранилище  Таба-Нгу,
об их отступлении и переодевании улан.
   Нетрудно догадаться, какой успех имел его рассказ.
   Потом Молокососы плотно закусили, запивая еду  кафрским  пивом.  Принесли
также две бутылки старого капского вина, и все чокнулись за успех кампании и
за "дядю Поля", почтенного президента Трансвааля.
   Это имя вызвало взрыв энтузиазма.
   - Да здравствует дядя Поль!.. Да здравствует  бурский  Наполеон!  -  орал
Фанфан, пьянея от собственных слов.
   Наполеон!   Сравнение   это   прозвучало   слишком   высокопарно,   почти
фантастично,  так  что  даже  сам   парижанин   почувствовал   необходимость
объясниться хотя бы перед теми из гостей, которые понимали по-французски:
   -  Да,  Наполеон!  Я  не  отказываюсь  от  своих  слов.   Доказательство?
Пожалуйста! У Наполеона была единственная в своем роде треуголка,