ждающим  взором  пробежали,  пошатываясь,
несколько шагов и рухнули навзничь. Сержанту пуля угодила в самое сердце,  и
он на месте свалился ничком. Другой улан  пробежал  с  неистовым  воплем  не
более пятидесяти метров, покачнулся и упал, извергая потоки крови.
   Шесть улан, то-есть более половины всего взвода, уже на земле!
   Сорви-голова сдержал злобную усмешку, промелькнувшую было на его губах, и
зычным голосом, несообразным с его женским нарядом, гаркнул:
   - Долой оружие, мошенники! Я - Брейк-нек!.. Слышите?.. Долой оружие!
   Но улан оставалось еще пятеро. Им казалось  чудовищным  сдаться  каким-то
карикатурам, пусть даже страшным, но все же карикатурам на солдат.
   Уланы разбились на две  маленькие  группы:  первая,  состоявшая  из  двух
человек, находилась метров на шесть впереди второй.
   Передовые уланы вздыбили своих коней. Однако этот маневр, хорошо знакомый
всем  кавалеристам,  годен  был  разве  лишь  на  то,   чтобы   привести   в
замешательство  новичков,  но  отнюдь  не  таких  стрелков,   как   Поль   и
Сорвиголова.
   Грянули еще два выстрела. Никакие суматошные движения не помогли  уланам.
Пораженные прямо в голову, они, соскользнув  с  седел,  замертво  грохнулись
оземь.
   Теперь  улан  оставалось  всего  трое.  На  этот  раз  они  были  всерьез
перепуганы и собирались улепетнуть.
   Поздно!
   Прежде чем перейти в галоп, им  пришлось  бы  сделать  крутой  поворот  и
пробраться по узкой тропе между двумя глубокими оврагами.
   Как раз в это мгновение из долины донесся  оглушительный  грохот  взрыва.
Почва задрожала, как при землетрясении.
   И снова раздался еще более громкий и повелительный голос Сорви-головы:
   - Водохранилище взорвано! Это сделали мы... да, мы одни!.. Сдавайтесь же,
гром и молния! Сдавайтесь, пока не поздно!
   - Сдаемся! Сдаемся!..
   - Отлично!.. Бросить оружие! Спешиться! Руки  вверх!..  А  вы,  Фанфан  и
Поль, возьмите этих плутов на мушку и при малейшем  подозрительном  движении
стреляйте их, как зайцев.
   Трое солдат, чувствуя всю унизительность своего положения, все же покорно
исполнили приказание Жана, и только один из них не без достоинства произнес:
   - Мы сдаемся. Но мы солдаты, а не мошенники, и вам не  следовало  бы  нас
оскорблять.
   Сорви-голова  с  пылающими  от  гнева  глазами,  с  исказившимся   лицом,
страшный, несмотря  на  свое  шутовское  одеяние,  приблизился  к  уланам  и
негодующе бросил им в ответ:
   - Вы еще смеете говорить об уважении к военнопленным! Вы, грабители  ферм
и поджигатели нив, убийцы женщин и  детей!  Вы,  подвергающие  военнопленных
жестокой и позорной  пытке  "Pigsticking"!.  Вы  -  палачи,  позорящие  свои
мундиры, бандиты, которых следовало бы беспощадно истребить всех до единого!
И вы еще смеете  называть  себя  солдатами!  Вы  -  уланы  майора  Колвилла,
достойные помощники этого золотопогонного убийцы!
   Сраженные жестокой, но вполне заслуженной отповедью Жана,  и  к  тому  же
весьма неважно чувствовавшие себя под дулами двух карабинов, все  три  улана
беспреко-словно сдали оружие.
   Сорви-голова овладел собой и снова обратился к ним более спокойным тоном:
   - Чего, собственно, вам было от нас нужно и кто вас послал в погоню? Ведь
в английском лагере мы сошли за пастушек.
   -  Дело  в  том,-ответил  один  из  улан,-что  после   вашего   ухода   к
водохранилищу прибыл майор Колвилл. Он увидел на  своем  объявлении  подпись
капитана Сорви-голова. У него возникли подозрения. Он приказал нагнать вас и
во что бы то ни стало доставить к нему.
   - Значит, только для того, чтобы поймать  каких-то  жалких  пастушек,  он
рискнул целым взводом?
   - Выходит, так, - подтвердил улан.
   - Что ж! Если Колвиллу так нужны три пастушки, я, пожалуй, отправлю их  к
нему.
   При этих словах лукавая улыбка озарила лицо капитана Сорви-голова.
   - Разденьтесь!-приказал он улану.-Снимите с себя доломан, брюки, сапоги.
   - Но, мистер Брейк-нек...
   - Без возражений! А то сами видите-сестрица Наати уже косо поглядывает на
вас и играет собачкой своего карабина. Поспешите же... Вы рискуете жизнью.
   В мгновение ока солдат сбросил с себя военную форму, а Сорви-голова столь
же быстро освободился от одежды сестрицы Бетие.
   -  Теперь,  -  с  насмешливой  серьезностью  продолжал  Сорви-голова,   -
получайте мою одежду в обмен на ва-шу.  Поворачивайтесь,  поворачивайтесь!..
Натяните корсет... Влезайте в юбку.. Да не забудьте чепчик, эту существенную
принадлежность женского наряда.
   В полном отчаянии, подавленный смешной и жалкой ролью,  которую  заставил
его играть неумолимый победитель, улан угрюмо  повиновался,  а  Сорви-голова
облачился тем временем в военную форму цвета хаки.
   - Отлично! Если бы не усы, вы вполне сошли бы за кузину Бетие. Не  угодно
ли вам для такого  случая  срезать  их?.  А  теперь  подержите  лошадей,  да
смотрите - без  предательства...  Эй,  номер  два!  Ваша  очередь!  Снимайте
форму... А ты, Фанфан, отдай этом