Druzya.org
Возьмемся за руки, Друзья...
 
 
Наши Друзья

Александр Градский
Мемориальный сайт Дольфи. 
				  Светлой памяти детей,
				  погибших  1 июня 2001 года, 
				  а также всем жертвам теракта возле 
				 Тель-Авивского Дельфинариума посвящается...

 
liveinternet.ru: показано количество просмотров и посетителей

Библиотека :: Детский раздел :: Детская проза :: Приключения :: Луи Буссенар :: Часть III - Капитан Сорви-голова
<<-[Весь Текст]
Страница: из 216
 <<-
 
дом и принес деревянный ковш свежей  воды.  Давид,  припав  к  нему
губами, жадно пил, а солдат возвратился на свое место, рассуждая:
   - Вода!.. Ну разве может она сойти за христианский  напиток,  особенно  в
тот час, когда человек должен навсегда забыть вкус виски? Да если бы  я  был
так же близок, как он, от того, чтобы сыграть в ящик, уж я бы не постеснялся
осушить фляги всего взвода. Это так же верно, как то, что меня  зовут  Томми
Аткинс!
   А время шло, безжалостно текли минуты. Солнце склонялось к западу. И  все
глуше звучали удары кирки в зияющей яме, поглотившей бура уже до самых плеч.
Жена его распростерлась на земле и, с ужасом  сознавая  приближение  роковой
минуты, не отрывала глаз от двух огромных бугров, нараставших по обе стороны
могилы.
   Послышался треск затворов.  То  старший  сержант,  достав  из  патронташа
двенадцать патронов и вырвав из шести патронов пули, заряжал ружья.
   Вот он уже принес винтовки и бросил их на землю. Затем, подойдя  к  буру,
который продолжал копать землю, сказал:
   - Давид Поттер, приготовьтесь к смерти! А  тот,  прервав  работу,  поднял
голову и спокойно ответил:
   - Я готов.
   Уложив рукоятку лопаты поперек ямы и ухватившись за нее, он подтянулся на
руках, одним прыжком перемахнул через могильный скат - и вот он уже стоит на
земле, измазанный  красноватой  землей,  освещенный  косыми  лучами  солнца,
огромный, трагически величественный.
   Жена и дети бросились было к нему, но караул по знаку  сержанта  оттеснил
их.  И  тотчас  же  выступили  вперед   двенадцать   невооруженных   солдат,
назначенных в этот страшный наряд.  Разобрав  наугад  принесенные  сержантом
ружья, они выстроились в ряд. К осужденному подошел старший  сержант,  чтобы
завязать ему глаза и поставить на колени. Бур энергично запротестовал:
   - Единственная моя просьба к англичанам -  позволить  мне  умереть  стоя,
глядя на божье солнце, и самому скомандовать: огонь!
   - Я не могу отказать в этом  столь  мужественному  человеку,  как  вы,  -
ответил сержант, козырнув ему по-военному.
   - Благодарю. Взвод находился на расстоянии примерно пятнадцати шагов.
   Бур стал лицом к солдатам, спиной к могиле. Мертвая  тишина  повисла  над
лагерем Смолкли рыданья и стоны. Жгучая мука охватила все  сердца.  Короткая
команда, мгновенное дребезжанье металла,  и  двенадцать  стволов  вытянулись
ровной сверкающей линией: солдаты взяли бура на прицел.
   Осужденный стоял с обнаженной головой и открытой грудью,
   Глубоко вздохнув, он воскликнул:
   - Прощайте, жена, дети, свобода! Прощай все, что я любил! Да  здравствует
независимость!.. А вы, солдаты: огонь!
   Грянули двенадцать выстрелов, сопровождаемые глухим эхом. Бур  пошатнулся
и тяжело рухнул навзничь на один из могильных скатов.
   Из уст жены вырвался крик отчаяния, заголосили дети.
   Взвод взял на-караул, сделал  полуоборот  и  двинулся  в  лагерь.  0тряд,
служивший оцеплением, разомкнулся и открыл наконец доступ к могиле.
   Бур умер мгновенно. Из  его  груди,  изрешеченной  всеми  шестью  пулями,
хлестали потоки крови.
   Несчастная жена, тяжело опустившись на колени, благоговейно  закрыла  его
глаза, даже в смерти сохранившие твердость.  Потом,  омочив  свои  пальцы  в
крови, ярко алевшей на разодранной одежде мужа, она осенила себя  крестом  и
сказала детям:
   - Сделайте, как я... И никогда  не  забывайте,  что  ваш  отец  -  убитый
англичанами мученик, кровь которого вопиет о мщении!
   Дети последовали ее примеру. А  старший  сын,  рослый  четырнадцатилетний
мальчик, решительно подошел к французу, который тоже плакал, и, взяв его  за
руку, твердо сказал:
   - Ты возьмешь меня с собой. Правда?
   - Да, - ответил француз, - у меня найдется для тебя и пони и мушкетон.
   - Иди, дитя мое! - воскликнула, услышав его, мать.  -  Иди,  сражайся  за
независимость, как подобает мужчине, и отомсти за отца!
   Из дома принесли широкую простыню и веревку: простыню - чтобы завернуть в
нее тело, веревку - чтобы опустить его в могилу.
   Но тут прибежал запыхавшийся и взволнованный,  коренастый  и  юркий,  как
белка, подросток.
   Увидев молодого француза, он бросился к нему и тихо сказал:
   - Нас  предали!..  Беги,  спасайся!..  Англичане  знают,  что  ты  на  их
передовой позиции. Скорей! Скорей!.. Лошади уже здесь.
   - Благодарю, Фанфан... Иду.  -  И,  обратившись  к  юному  буру,  француз
сказал: - Обними свою мать, Поль, и следуй за мной.
   Мальчик,  названный  Фанфаном,  уже  исчез.  Сын  казненного  и   молодой
незнакомец последовали за ним.
   Фанфан направился к заросли колючих мимоз, метко называемых в тех  местах
"подожди немного". Там, покусывая ветки, переминались с  ноги  на  ногу  два
сильных пони, снаряженных  по-боевому,  с  мушкетонами  у  седла  и  с  туго
набитыми походными сумками.
   Ловко вскочив на одного из них, француз крикнул Полю:
   - На круп позади Фанфана - и в галоп!.. Дело будет жаркое.  С  аванпостов
уже донеслось несколько выстрелов, а над головами беглецов  зажужжали  пули,
когда их пони взяли с места бешеным  галопом.  Возле  дома  Давида  Пот-тера
поднялась невообразимая суматох
 
<<-[Весь Текст]
Страница: из 216
 <<-