в смешном костюме... Это очень странно.
     -- Что это? -- думает он. -- Шутка, измена?
     Жан подходит ближе и,  разглядывая всадника, видит тяжелые черные косы,
едва прикрытые,  подрисованные  усики, портящие это  лицо античной  статуи с
безукоризненно  правильными чертами.  Яростный  взгляд больших  черных  глаз
сразу объясняет ему все... Он схватывает лошадь за поводья и кричит:
     --  Черт меня  побери! Это  дама в черном! Во второй  раз -- вы  -- моя
пленница!
     Незнакомка  наклоняется,  сжимает колени и хлещет лошадь. Измученная  с
утра,  возбужденная битвой,  лошадь встает на  дыбы,  толкает Жана  и  летит
стремглав.
     Несмотря на атлетическую силу, Сорви-голова отлетает в сторону и слышит
злобный хохот незнакомки.
     -- Проклятый! -- кричит она. -- Я убью тебя при третьей встрече!
     Сорви-голова спокойно поднимается в то время, как его товарищи отчаянно
ругаются,  берет   карабин,   прицеливается  в  лошадь  и  стреляет.  Лошадь
подпрыгивает и стонет от боли.
     -- Готово! Через четверть часа конь падет! -- кричит Бокамп.
     -- Надо бы погнаться за ней!
     --  Что  ж! Ты, Жан  -- лучший стрелок в полку и лучше всех бегаешь! На
твоем месте... я побежал бы за ней!
     -- Да,  это хорошая мысль. Эта негодяйка еще наделает  нам зла!  Как же
лейтенант?
     -- Не беспокойся! Мы доставим его в лазарет!
     Этот  разговор занял не более четырех минут. Сорви-голова  решился.  Он
бросается бежать за незнакомкой.
     На  первый  взгляд, эта погоня кажется  безумием, но  для Жана возможно
невозможное.
     Какая смелость! Какая твердость и  выдержка! При  этом умение  бегать и
легкие  из бронзы!  Сорви-голова прыгает  через трупы, бежит и видит впереди
себя коня,  видимо замедляющего  шаг. Благородное  животное ранено, но будет
бежать до последнего вздоха.
     Темнеет все более. Кругом пустынно и  тихо. Жану не попадаются более ни
раненые, ни трупы. Он оставил позади себя поле битвы и бежит вперед.
     Видимо, незнакомка хорошо знает местность и сумела ловко избежать линии
войск, авангардов, часовых. Она несется вперед по дороге, и конь ее начинает
храпеть.
     Сорви-голова,  бодрый  и свежий, прыгает за ней  с ловкостью  козы, все
более удаляясь от  своей армии.  Теперь он во владениях неприятеля. Какие-то
тени мелькают впереди. Мародеры? Не все ли равно! Он хочет догнать беглянку,
куда бы она ни привела его: в засаду, в опасность, на смерть!
     Копыта лошади стучат  по  каменистой  дороге. Погоня  продолжается  уже
более получаса.  Сорви-голова на минуту останавливается, вытирает пот на лбу
и бормочет:
     -- Куда она ведет меня? В Севастополь? Не могу же я один взять город!
     До его ушей доносится странный  звук.  Хрип умирающей  лошади.  Скорее!
Туда!
     Зуав быстро бежит вперед и  натыкается на конвульсивно  подергивающееся
тело лошади.
     -- Я был уверен. Но куда девалась проклятая дама?
     Вместо ответа он слышит команду  на  незнакомом языке.  Пять или  шесть
выстрелов раздаются справа и  слева. С  хладнокровием  опытного солдата  Жан
кидается на землю, и пули пролетают мимо. Тогда он поднимается, хватает свой
страшный карабин и стреляет в появившегося человека.
     Тот падает с пробитой грудью. Другой убегает.
     -- Не торопись так! -- усмехается Сорви-голова, и  штык его вонзается в
спину беглеца.
     -- Теперь чья очередь? -- кричит зуав. -- Никого! Все убежали!
     Но  занявшись этой  борьбой, Сорви-голова  потерял  всякий след дамы  в
черном.
     Всякий  другой  на  его  месте   отказался  бы  от  преследования,   но
Сорви-голова  был  достоин  своего  прозвища  и  поступал всегда  по-своему.
Опасность привлекала его,  невозможность  только раздражала  и усиливала его
энергию.
     Жан  бежит  вперед, прислушивается к малейшим звукам; глухой шум вдали,
ржание лошадей, стук колес, неопределенный хаос звуков -- он различает в них
движение  армии.  Это  --  русские  войска  отступают  к  югу.  Сорви-голова
подвигается  вперед,  думая, что  если  не  догонит  незнакомки,  то  все же
принесет в лагерь драгоценные сведения. Перед  ним мост. Он  переходит  его,
идет среди виноградников, срывает спелые кисти винограда на  ощупь и ест.  К
несчастью, подымается густой туман, луна прячется за облака.
     Невозможно ориентироваться.
     Сорви-голова бредет  наудачу и  после  бесконечных  аллей  и  переходов
останавливается перед большим строением. В  нижнем этаже одно окно освещено.
Зуав различает звук человеческих голосов, прикладывает ухо к стеклу и слышит
знакомый голос, заставивший его вздрогнуть.
     --  Маршрут союзной армии назначает  остановку на реке Каача.  Здесь, в
замке  князя  Нахимова, будет главная  квартира французско