т, красное!..
     Пробыв несколько  минут в зале и привыкнув к  ее атмосфере,  Поль и его
друг остановились близ стола, перед которым  восседали двое мужчин. Они были
видны  только  на три четверти,  но  голоса  их  заставили вздрогнуть  наших
друзей. Тоби бросил на них быстрый взгляд и прошептал одно слово:
     -- Подойдем!
     Они, ловко маневрируя среди понтеров, скоро  пробрались в первый ряд, и
здесь до них совершенно отчетливо  долетели два голоса. Пришедшие посмотрели
на  лица  и  взгляды  их скрестились  с  взглядами  совершенно  невозмутимых
банкометов. Молодые люди  едва  могли подавить крик удивления  и гнева.  Это
они!..   Мнимые  полисмены!..  Воры!..  Двое  негодяев,  злоупотребивших  их
гостеприимством и похитивших их самородки!
     Больше сомневаться  было  невозможно.  Дрожь  пробежала  по  телу,  они
побледнели и не  слышали даже  Тоби,  напоминавшего о спокойствии.  Наконец,
будучи не в силах сдержаться, они раздвинули игроков,  подошли к  банкометам
и, ни слова не говоря, схватили их за шиворот. Минутное оцепенение приковало
к месту присутствующих. Застигнутые врасплох, банкометы стали сопротивляться
и призывать на помощь, но руки Поля Редона и Леона Фортена держали их, как в
тисках.
     --  Что это значит? Что за насилие? -- вмешались недоумевавшие понтеры,
готовые принять сторону банкометов.
     -- Это  значит,-- вскричал звонким голосом журналист,-- что эти люди --
бандиты! Переодевшись  в форму  полисменов, которых они  убили, они украли у
нас двести фунтов золота!
     А Леон добавил с еще большей горячностью:
     --   Да,   бандиты,  совершившие  в  Англии  и  Франции  самые  ужасные
преступления! Два вождя "Красной звезды"!
     При  подобном  обвинении  симпатии   общества   уступили  место  весьма
понятному  негодованию.  Некоторые  игроки  стали  даже  награждать  тычками
банкометов,   лишенных   возможности   бежать.  В   интересах  правосудия  и
справедливости Тоби в свою очередь выступил обвинителем.
     -- Джентльмены! -- громко произнес он.-- Прошу выслушать! Вот  указ  об
аресте, подписанный лорд-шефом  лондонского суда,  с  приказанием  задержать
этих людей в любом месте британской территории...
     -- Хорошо! Арестуем их! -- прервал один игрок.
     -- Отведем их к начальнику полиции! -- прибавил другой.
     -- На суд! -- сказал третий.
     Негодяи,   лишенные   возможности   убежать   и  даже   сопротивляться,
обрадовались.
     -- Мы лучшего и не желаем! Ведите нас к судье! Он оправдает нас!
     Двое  добровольных   полисменов,  какие  всегда  находятся  в  подобных
случаях,  взяли по  веревке  и крепко  связали руки  банкометов.  Последние,
боявшиеся  сначала  подвергнуться  суду Линча,  ободрились,  подняли головы,
вздернули  плечи и, посматривая иронически на  окружающих, изрекли: "Смеется
тот, кто смеется последним!"
     Это была невиданная дерзость, и французы едва сдержались.
     Судьи не  оказалось дома, как и  начальника полиции. Тогда,  вследствие
обвинения  Леона  и   Редона  и  под  их  ответственность,  арест,  впрочем,
узаконенный указом Тоби, был предпринят.
     Банкометы были посажены в тюрьму.
     Через   сутки,    как    предписывает   английский   закон,   состоялся
первоначальный  допрос в присутствии  двух адвокатов со  стороны подсудимых:
как и везде, в Доусон-Сити появились адвокаты, ищущие золота и кляузных дел.
Тоби No 2 и оба француза присутствовали в качестве обвинителей.
     Пленники назвали себя: один -- Ребеном Смитом, другой -- Жое Нортоном.
     --  Это  ложь!  -- вскричал  Тоби.--  Высокого  зовут  Боб  Вильсон,  а
низенького -- Френсис Бернетт! Они  хорошо известны  лондонской полиции, как
доказывают приметы, имеющиеся  в  Скотланд-Ярде, и следующие листки, добытые
инспектором  Мельвилем.  Вот,  впрочем,  господин  судья,  дело,  снабженное
печатями и подписями.
     Судья  взял бумаги, быстро пробежал их,  обратив  внимание  особенно на
приметы,  и  велел   обвиняемый  приблизиться;   затем,  сравнив  приметы  с
подлинником, сказал:
     --   Невозможно  сомневаться...  Впрочем,  я  громко  прочту   вам  эти
документы,   чтобы  все:   адвокаты,   свидетели   и   обвиняемые  --  могли
удостовериться в тождестве!
     Когда  он кончил, сами  адвокаты не могли  удержаться от выразительного
взгляда: невозможно было отрицать тождество двух банкометов с убийцами.
     -- Что вы имеете сказать? -- спросил судья обвиняемых.
     --  Прежде всего,  в чем нас обвиняют? -- нахально  спросил Ребен Смит,
или Боб Вильсон, до сих пор молчавший.
     -- Потрудитесь сформулировать свои обвинения! -- обратился судья к трем
друзьям.
     -- Я обвиняю этих  людей в  том,  что они украли у нас из палатки около
двухсот фунтов золота,  усыпив  нас  при помощи  хлороформа! --  сказал Леон
Фортен.
     --  А я,-- подхватил Тоби,-- обвиняю  их  в том, что в деревне Фурш они
завлекли в ловушку двух конных полисменов, убили их и сожгли вместе с домом,
где совершили преступление, трупы своих жертв.
     -- Есть у вас доказательства? -- спросил судья.
     -- В свое время я представлю их!
     -- Хорошо! Это все?
     Между  тем  обвиняемые   только   улыбались,   тихо  переговариваясь  с
адвокатами, глядевшими на них с изумлением. Наконец Редон заговорил:
     -- Я  в свою очередь обвиняю их  в попытке  умертвить меня около  шести
месяцев  тому  назад   в  Париже...  в  подлом  убийстве   ночью  старика