а.
     После   продолжительных  переговоров   главный   врач  наконец  решился
допустить  ее  к  больному,  предупредив   девушку,  что  больному  пришлось
выдержать серьезную операцию.
     --   Теперь  я  вам  скажу  все,--  произнесла  девушка,--  свое   имя,
происхождение, события...
     -- Не надо, дитя  мое! Храните свой секрет -- он принадлежит вам одной,
а мне необходимо знать его только постольку, чтобы иметь  возможность помочь
вам!
     Десять  минут спустя доктор провел молодую девушку в  госпиталь,  где в
маленькой  комнатке лежал раненый, а по  дороге вкратце  познакомил Марту  с
ужасной раною полицейского агента, что повлекло за собой трепанацию.
     Удар был нанесен немного  повыше уха каким-то тяжелым орудием, кастетом
или молотком.
     Погруженный  в  глубокий  обморок,   раненый   едва  перенес   операцию
трепанации, единственную, способную его спасти.
     Доктор тихо удалился, оставив молодую девушку наедине с раненым.
     Марта  подошла  к  больному,  голова  которого, вся  покрытая  бинтами,
покоилась  на  подушке, и дотронулась  до  его горячей руки,  но не решалась
заговорить.
     Агент  видел  это  колебание  и, понимая,  что  только  очень серьезная
причина могла привести  в госпиталь  эту  молодую особу  в  глубоком трауре,
сказал ясным, но тихим, как дыхание, голосом:
     -- Что вам угодно, сударыня?
     -- Я -- Марта Грандье!..
     -- А!.. Его дочь... в трауре... и одна... Боже мой!.. Что случилось?
     --  Отец  умер! В  Мезон-Лафите совершено убийство... вы сами сделались
жертвою преступления. И  в этом обвиняют невинного!..  Сжальтесь и  скажите,
что  знаете.   Кто  вас  ударил?..   чем?..   при  каких  обстоятельствах?..
постарайтесь вспомнить... о, умоляю вас!
     Больной отвечал своим слабым голосом:
     --  Все,  что я могу сообщить, сводится  к весьма немногому. Я на  коне
преследовал человека в каштановой ливрее, которому ваш  отец  вручил письмо.
Этот человек только-только вскочил на лошадь, которую держал за повод лесной
сторож.
     -- Вы не помните, как он выглядел?..
     -- Он,  кажется, был высок...  силен... блондин...  и  очень  напоминал
слугу из хорошего дома... Он скакал... подпускал меня  к себе... потом опять
скакал вперед,  как будто  хотел завлечь  меня в  западню... Я  это  заметил
слишком поздно...  Такое ожесточенное преследование  продолжалось с четверть
часа, и хотя я  не знаю этот лес... но, кажется, мы вертелись...  в довольно
ограниченном пространстве... в пустынном  месте... где нельзя было встретить
ни души... я припоминаю это место, где  проезжал уже... несколько сучковатых
дубов...   решетка   с   запирающейся  дверцей...   я  один...  безоружен...
официального приказания не имею...
     Положение  показалось  мне серьезным...  и  я  все больше думал:  не  в
западню ли хотят меня поймать? Еще несколько прыжков,  и  я...  перед дверью
решетки, широко открытой...  Человек, которого я  преследую, оборачивается в
седле... смеется и  издает свист... Он мчится,  как стрела... между стволами
дубов... Что-то задевает мои уши, обвивается вокруг головы... я  в  петле...
лассо  выхватило меня из седла  и сбросило  на землю с неслыханной  силой...
Оглушенный этим падением, я, однако, пытался  бороться, кричать, защищаться,
но не успел. Человек,  одетый  в  костюм  лесного  сторожа... прыгнул  из-за
дуба... это он держал за  повод  лошадь... другого... о!..  я  узнал  бы его
через  пятьдесят  лет...  коренастый,  осторожный,  с   длинною  темно-русою
бородой. Все это произошло с быстротою молнии! Он нанес мне страшный удар по
голове  каким-то инструментом... Казалось, что голова моя раздроблена... что
я умираю!..
     Марта, дрожащая и заплаканная., слушала этот прерывистый рассказ.
     --  Довольно,  пожалуйста,  довольно!  --  сказала  она,  пожимая  руки
утомленного  больного.--  Благодарю!..  О, благодарю  от  всего  сердца!  Вы
спасаете от отчаяния бедных неутешных стариков, возвращаете свободу, жизнь и
честь невинному. Теперь я могу все рассказать вам, если вам не вредно!
     -- Говорите,  это  успокоит  меня.  Я  должен  знать  подробности этого
ужасного и загадочного дела, на то я и  полицейский  агент. Но позвольте мне
сделать сначала небольшое замечание...  человек, набросивший  на меня лассо,
сделал  это  с  поразительною  ловкостью,  на  какую  способны  только южные
американцы, гаучо или мексиканцы. Он иностранец...
     Марта  облегченно  вздохнула:  часть  обвинения  против  Леона  Фортена
исчезла.
     Он  ни  причем, как  при краже, так и при убийстве в лесу.  Раненый  --
живое доказательство его невиновности. Мы докажем также, что не он  виновник
преступления на улице Св. Николая!
     Потом молодая девушка  рассказала все, что узнала  об аресте Фортена  и
ходе судебного разбирательства.
     Жерве,  которого мало-помалу охватывала усталость, находил всю  историю
страшно запутанной и жалел, что  пока не в  состоянии помочь, но обещал, как
только поправится, приложить все свои силы, чтобы распутать дело.
     Девушка  поблагодарила его от всего сердца и обещала  в скором  времени
опять навестить, затем вырвала листок бумаги из книжки, в которую заносились
заметки о ходе болезни, и написала на нем следующие строки:
     "Я, нижеподпис