еденящая. Но Янкеля и Японца это не остановило.

Захватили по наволочке с подушек, решив набрать побольше.

Вышли на трамвайную линию и зашагали по шпалам.

Япончик ругался и подпрыгивал, согревая посиневшие ноги.

– Черт! В такую погоду – да картошку копать.

– Ничего не поделаешь. Последний раз, – успокаивал его Янкель.

Наконец пришли к цели. Огород был большой и знакомый. Стенгазетчики уже 
привыкли к нему, так как оттуда они не раз таскали картошку. С минуту ребята 
постояли на дороге, оглядываясь и набираясь сил, потом Янкель нагнулся и юркнул 
в ботву. За ним последовал Японец.

Сразу же оба выругались. Действительность превзошла все ожидания. Дождь оставил 
заметный след: в грядах стояли лужи, глинистая земля превратилась в липкую кашу.

Зато копать было легко. Прямо руками дергали ребята мокрую ботву, и она покорно 
вылезала вместе с целым гнездом картошки.

Работали молча, изредка вполголоса перекликаясь, чтобы не терять друг друга из 
виду, и наконец, когда наволочки вздулись до отказа и не могли больше вместить 
ни одной картофелины, ребята выползли на дорогу. Но тут, взглянув друг на друга,
 они не на шутку испугались. Чистенькие белые рубашки стали серыми от глины.

– Здорово обработались, – сокрушенно проговорил Янкель, но Япошка только 
свирепо взглянул на него и дал знак отправляться обратно.

Подходили к даче.

– Как бы не засыпаться! Мимо Витиных окошек идти надо. – предупредил Янкель, но 
Японец и тут проявил беззаботность.

– Пустяки. Он слепой. Не заметит.

Ребята благополучно дошли до веранды, как вдруг в дверях показался Викниксор.

Оба редактора юркнули под веранду и притаились.

Шаги приближались.

– Не заметил, – успокоил себя дрожащий Японец и вдруг сжался.

– Еонин! Вылезай немедленно! – раздался окрик сверху.

Оба молчали.

– Еонин! Ну живей!.. Кому я 
говорю!
– Вылезай, Япошка, – забеспокоился Янкель. – Запоролись, вылезай.

Тщедушное тельце Япончика показалось на свет, и, виновато моргая, он 
остановился перед Викниксором.

– А картошка где? – грозно спросил заведующий.

– Какая 
картошка?
– Доставай картошку, каналья! – заревел гневно Викниксор.

От слова до слова все это слышал Янкель, и, дрожа всем телом, он стал поспешно 
отсыпать картошку из наволочки; в голове его тем временем проносились мысли 
одна другой ужаснее.

«Засыпались… Позор… В лавру отправят… Прощай, Стрельна… Прощай, Шкида… и 
прощай… прощай, газета «Зеркало»!..

– Доставай картошку! – гремело наверху.

Потом Янкель услышал непривычно тихий голос 
Япончика:
– Сейчас, Виктор Николаевич. – И сам Еонин показался перед щелью. Янкель молча 
сунул ему в руки наполовину опустошенную наволочку, и тот полез обратно.

Наверху завозились, и две пары ног, дробно отстукивая по настилу веранды, 
удалились.

Янкель осторожно вылез и огляделся. В таком грязном виде идти в школу нельзя. 
Надо было вымыться и выстирать рубаху. Дрожа от холода, он помчался к пруду, 
скинул белье и стал стирать его, потом тщательно выжал и надел. От мокрой 
рубахи стало еще холодней. Зубы выбивали барабанную дробь. Янкель побегал, 
чтобы согреться и обсушить белье на теле, потом постарался придать себе 
беззаботный вид и, насвистывая, направился к даче.

У дверей его встретили ребята и предупредительно насовали в руки желудей.

– Скажи, что