дели на подоконниках и на столах, до хрипоты спорили, весело шутили.

Но все это ничуть не мешало напряженной работе редакции. Я не ошибусь, если 
скажу, что почти каждая книга, выпущенная детским отделом Госиздата, 
становилась событием. Достаточно вспомнить «Морские истории» Житкова, «Рассказ 
о великом плане» и «Горы и люди» Ильина, «Лесную газету» Бианки, «От моря и до 
моря» и «Военных коней» Николая Тихонова, «Приключения Буратино» Алексея 
Толстого, «Штурм Зимнего» Савельева и многое другое.

Таким событием оказалась и «Республика Шкид».

Сотрудники редакции и близкие к ней литераторы (а среди них были известные 
теперь писатели Борис Житков, Евгений Шварц, Николай Олейников) читали вместе 
со мной эту объемистую рукопись и про себя и вслух. Читали и перечитывали. Всем 
было ясно, что эта книга – явление значительное и новое.

Вслед за рукописью в редакцию явились и сами авторы, на первых порах 
неразговорчивые и хмурые. Они были, конечно, рады приветливому приему, но не 
слишком охотно соглашались вносить какие-либо изменения в свой текст.

Помню, как нелегко было мне убедить Л. Пантелеева переделать резко выделявшуюся 
по стилю главу, почему-то написанную ритмической прозой. Вероятно, в этом 
сказалась прихоть молодости, а может быть, и невольная дань недавней, но уже 
отошедшей в прошлое литературной моде.

Я полагал, что четкий, почти стихотворный ритм одной из глав менее всего 
соответствует характеру документальной повести. В конце концов автор согласился 
со мной и переписал главу «Ленька Пантелеев» заново. В новом варианте она 
оказалась едва ли не лучшей главой книги.

И вот наконец «Республика Шкид» вышла в свет. Вся редакция с интересом ждала 
откликов печати и читателей.

Скоро из библиотек стали приходить сведения, что повесть читают запоем, берут 
нарасхват. Сочувственно встретили ее и писатели, и многие из педагогов. Как 
говорится в таких случаях, успех повести превзошел все ожидания.

Одним из первых откликнулся на нее А. М. Горький.

Книга появилась в начале 1927 года, а уже в марте того же года он писал о ней 
воспитанникам колонии его имени в 
Куряже:




«…Я очень ценю людей, которым судьба с малых лет нащелкала по лбу и по затылку.

Вот недавно двое из таких написали и напечатали удивительно интересную книгу… 
Авторы – молодые ребята, одному 17, а другому, кажется, 19 лет, а книгу они 
сделали талантливо, гораздо лучше, чем пишут многие из писателей зрелого 
возраста.

Для меня эта книга – праздник, она подтверждает мою веру в человека, самое 
удивительное, самое великое, что есть на земле нашей».




В том же месяце Горький писал С. Н. Сергееву-Ценскому об авторах 
повести:




«…Это – не вундеркинды, а удивительные ребята, сумевшие написать 
преоригинальную книгу, живую, веселую, жуткую. Фигуру заведующего школой они 
изобразили монументально. Не преувеличиваю».




Очевидно, повесть взволновала и обрадовала Горького, так хорошо знавшего «дно» 
жизни, своею предельной правдивостью и оптимизмом, купленным дорогой ценой.

В «Заметках читателя» он посвящает ей такие 
строки:




«…На днях я прочитал замечательную книгу «Республика Шкид»… В этой книге авторы 
отлично, а порой блестяще рассказывают о том, что было пережито ими лично и 
товарищами их за время пребывания в школе… Значение этой книги не может быть 
преувеличено, и она еще раз говорит о том, что в России существуют условия, 
создающие действительно новых людей».




Со дня выхода «Республики Шкид» прошло более тридцати лет. Но книги