та, оставшаяся от развешивания.

– Янкель, дай горбушку, – жалобно заскулил Кузя.

– Поди к черту, – обрезал его Черных.

Горбушки лежали отдельно, для старшего класса. Розданные пайки исчезали 
моментально. Только Слаенов не ел своего хлеба. Он равнодушно отложил его в 
сторону и лениво похлебывал суп.

– Ты что же хлеб-то не ешь? – спросил его Кузя, с жадностью поглядывая на 
соблазнительную осьмушку.

– Неохота, – так же равнодушно ответил Слаенов.

– Дай мне. Я съем, – оживился Кузя.

Но Слаенов уже прятал хлеб в карман.

– Я его сам на уроке заверну.

Кузя надулся и замолчал.

Когда все именуемое супом было съедено, принесли второе.

Это была жареная картошка.

Липкий, слащавый запах разнесся по столовой. Шкидцы понюхали воздух и приуныли.

– Опять с тюленьим 
жиром!
– Да скоро ли он кончится? В глотку уже не 
лезет!
Однако трудно проглотить только первую картофелину. Потом вкус «тюленя» 
притупляется и едят картошку уже без отвращения, стараясь как можно плотное 
набить животы.

Этот тюлений жир был гордостью Викниксора, и, когда ребята возмущались, он 
начинал 
поучать:
– Зря, ребята, бузите. Это еще хорошо, что у нас есть хоть тюлений жир, – в 
других домах и этого нет. А совершенно без жиру жить нельзя.

– Истинно с жиру бесятся! – острил Японец, с печальной гримасой поглядывая на 
миску с картошкой.

Он не мог выносить даже запаха «тюленя».

Вид картошки был соблазнителен, но приторный привкус отбивал всякий аппетит. 
Еошка минуту боролся, наконец отвращение осилило голод, и, подцепив картошку на 
вилку, он с озлоблением запустил ею по столу.

Желтенький шарик прокатился по клеенке, оставляя на ней жирный след, и влип в 
лоб Горбушке, увлекшемуся обедом.

Громкий хохот заставил встрепенуться Сашкеца.

Он обернулся, минуту искал глазами виновника, увидел утирающегося Горбушку, 
перевел взгляд на Японца и коротко 
приказал:
– За 
дверь!
– Да за что же, дядя Саша? – пробовал протестовать Японец, но дядя Саша уже 
вынимал карандаш и записную книжку, куда записывал замечания.

– Ну и вали, записывай. 
Халдей!
Еошка вышел из столовой.

Кончился обед, а Кузя все никак не мог забыть осьмушку хлеба в кармане Слаенова.

Он не отходил от него ни на шаг.

Когда стали подниматься по лестнице наверх в классы, Слаенов вдруг остановил 
Кузю.

– Знаешь 
что?
– Что? – насторожился Кузя.

– Я