ыми затеями. Ребята на первых порах 
относились к ним довольно насмешливо, но понемногу втягивались в изобретенную 
Викниксором своеобразную педагогическую игру.

Так были придуманы школьная газета, затем герб и гимн школы, потом 
самоуправление – республика (откуда впоследствии и возникло заглавие повести) и 
наконец остракизм, перенесенный с площадей Древних Афин в школу для дефективных 
на Петергофском проспекте.

Но в своих непрестанных поисках новых педагогических приемов Викниксор не 
всегда уходил «в глубь веков». Вместе с пристрастием к некоторой экзотике ему 
свойственно было живое чувство реальности и современности.

Перебирая характеристики и биографии самых безнадежных шкидцев с длинным 
перечнем их преступлений и наказаний, он напряженно 
думал:




«А все-таки что-то еще не использовано. Что же?..
»



И тут он понял, что им упущено самое главное: трудовое воспитание.

Четверых самых злостных виновников кражи, получивших наибольшее число записок 
при голосовании, Викниксор после долгого раздумья решил перевести в 
Сельскохозяйственный техникум.

С горьким чувством покидала эта четверка Шкиду. На вокзале один из четверки – 
Цыган – решительно заявил: 
«Убегу!»
Но он не убежал.

Спустя некоторое время товарищи получили от него из техникума пространное 
письмо.





«…Викниксор хорошо сделал, что определил меня сюда, – писал он. – Передайте ему 
привет и мое восхищение перед его талантом предугадывать жизнь, находить пути 
для нас. Влюблен в сеялки, молотилки, в племенных коров, в нашу маленькую 
метеорологическую станцию… Я оглядываюсь назад. Четыре года тому назад я 
гопничал в Вяземской лавре, был стремщиком у хазушников. Тогда моей мечтой было 
сделаться хорошим вором… Я не думал тогда, что идеал мой может измениться. А 
сейчас я не верю своему прошлому, не верю, что когда-то я попал по подозрению в 
мокром деле в лавру, а потом и в Шкиду. Ей, Шкиде, я обязан своим настоящим и 
будущим…»



В статье «Детство и литература» (1937 г.) А. С. Макаренко, говоря о повести 
Белых и Пантелеева, отзывается о ней 
так:




«…Собственно говоря, эта книга есть добросовестно нарисованная картина 
педагогической неудачи».




И в самом деле, неудач, срывов и метаний в работе педагогического коллектива 
республики Шкид было немало. Подчас он проявлял по отношению к своим питомцам 
чрезмерный либерализм, а иной раз прибегал к таким давно осужденным советской 
педагогикой мерам, как дневники, похожие на кондуит, и карцер.

Однако же считать всю деятельность Шкиды сплошной педагогической неудачей было 
бы едва ли справедливо, хоть у талантливого, но не всегда последовательного 
Викниксора не было той стройной и тщательно разработанной системы, какой 
требовал от воспитателей А. С. Макаренко. Не хватало ему иной раз и выдержки, 
необходимой для того, чтобы справиться со стихией, бушевавшей в Шкиде.

Автор «Педагогической поэмы» подходит к петроградской школе имени Достоевского 
как строгий критик-педагог, резко и решительно осуждающий распространенное 
тогда в лите