ничего хорошего не предвещает, и Янкель, очнувшись, 
сразу взвешивает в уме все шансы на двойку. Двойку он и получает, так как 
задачу решить не может.

– Садись на место. Эх ты, очи сизые! – злится педагог.

Звонок прерывает его слова. Сегодня математика была последним уроком, и теперь 
шкидцы свободны, а через час первому и второму разряду можно идти гулять.

Едва захлопнулась дверь за педагогом, как класс, сорвавшись с места, бросается 
к окнам.

– Я 
занял!
– 
Я!
– Нет, 
я!
Происходит горячая свалка, пока все кое-как не устраиваются на подоконниках.

Лежать на окнах стало любимым занятием шкидцев. Отсюда они жадно следят за 
сутолокой весенней улицы. Они переругиваются со сторожем, перекликаются с 
торговками, и это им кажется забавным.

– Эй, борода! Соплю подбери. В носу тает, – гаркает Купец на всю улицу.

Сторож вздрагивает, озирается и, увидев ненавистные рожи шкидцев, разражается 
градом 
ругательств:
– Ах вы, губошлепы проклятые! Ужо я вам задам.

– О-го-го! Задай собачке под хвост.

– Дядя! Дикая 
борода!
На противоположной стороне стоят девчонки-торговки; они хихикают, одобрительно 
поглядывая на ребят. Шкидцы замечают их.

– Девочки, киньте семечка.

– Давайте деньги.

– А нельзя ли 
даром?
– Даром за амбаром! – орут девчонки хором.

Закупка подсолнухов происходит особенно, по-шкидски изобретательно. Со второго 
этажа спускается на веревке шапка, в шапке деньги, взамен которых торговка 
насыпает стакан семечек, и подъемная машина плывет наверх.

В разгар веселья в классе появляется Косталмед.

– Это что такое? – кричит он. – А ну, долой с 
подоконников!
Сразу окна очищаются. Костец удовлетворенно покашливает, потом спокойно 
говорит:
– Первый и второй разряды могут идти гулять.

Классы сразу пустеют. Остающиеся с тоской и завистью поглядывают через окна на 
расходящихся кучками шкидцев. Особой группой идут трое – Цыган, Дзе и Бобер. 
Они идут на свидание, доходят до угла и там расходятся в разные стороны.

В классе тишина, настроение у оставшихся особенное, какое-то расслабленное, 
когда ничего не хочется делать. Несколько человек – на окнах, остальные ушли во 
двор играть в рюхи. Те, что на окнах, сидят и мечтают, сонно поглядывая на 
улицу. И так до вечера. А вечером собираются все. Приходят возбужденные 
«любовники», как их прозвали, и наперебой рассказывают о своих удивительных, 
невероятных приключениях.




* * 
*


Уже распустились почки и светлой, нежной зеленью покрылись деревья церковного 
сада. На улицах бушевала весна. Был май. Вечерами в окна Шкиды врывался звон 
гитары, пение, шарканье множества ног и смех девушек.

А когда начались белые ночи, к шкидцам пришла любовь.

Разжег Цыган, за ним Джапаридзе. Потом кто-то сообщил, что видел Бобра с 
девчонкой. А дальше любовная горячка охватила всех.

Едва наступал вечер, как тревога охватывала все четвертое отделение. Старшие 
скреблись, мылись и чистились, тщательно причесывали волосы и спешили на улицу. 
Лишение про