ился.

– А мы и так знаем, – сказал он, – что гимнастика пройдет хорошо. Заранее можно 
похвалить.

Гимнастика действительно прошла хорошо. Упражнения были сделаны чисто, и 
пирамида «поразила присутствующих своей виртуозностью».

На этом учет закончился. Гости разъехались. Викниксор собрал школу в зале и 
объявил:
– Все без исключения – в отпуск. Не идущие в отпуск – гулять до двенадцати 
часов вечера.

Старое здание школы дрогнуло от дружного ураганного «ура».

Шкида бросилась в гардеробную.




Шкида 
влюбляется



Весна и математика. – Окно в мир. – Дочь Маркони. – Неудачники. – Смотр 
красавиц. – Победитель Дзе. – Кокетка с подсолнухами. – Любовь и мыло. – Конец 
весне.




– Воробьев, слушай внимательно и пиши: сумма первых трех членов геометрической 
пропорции равна двадцати восьми; знаменатель отношения равен четырем целым и 
одной второй, третий член в полтора раза больше этого знаменателя. Теперь 
остается найти четвертый член. Вот ты его и найди.

Воробей у доски. Он берет мел и грустно обводит глазами класс, потом начинает 
писать формулу. Педагог ходит по классу и нервничает.

– И вы решайте! – кричит он, обращаясь к сидящим. – Нечего головами мотать.

Но класс безучастен к его словам. Лохматые головы рассеянны. Лохматые головы 
возбуждены шумом, что врывается в окна бурными всплесками. На улице весна.

Размякли мозги у старших от тепла и бодрого жизнерадостного шума, совсем 
разложились ребята.

– Ну же, решай, головушка, – нетерпеливо понукает педагог застывшего Воробья, 
но тот думает о другом. Ему завидно, что другие сидят за партами, ничего не 
делают, а он, как каторжник, должен искать четвертый член. Наконец он собирает 
остатки сообразительности и быстро пишет.

– Вот.

– Неправильно, – режет халдей.

Воробей пишет снова.

– Опять не так.

– Брось, Воробышек, не пузырься, опять неправильно, – лениво тянет Еонин.

Тогда Воробей, набравшись храбрости, решительно 
заявляет:
– Я не 
знаю!
– Сядь на место.

С облегченным вздохом Воробышек идет к своей парте и, усевшись, забывает о 
математике. По его мнению, гораздо интереснее слушать, как на парте сзади Цыган 
рассказывает о своих вчерашних похождениях. Во время прогулки он познакомился с 
хорошенькой девицей и теперь возбужденно об этом рассказывает.

Его слушают с необычайным вниманием, и, поощренный, Цыган увлекся.

– Смотрю, она на меня взглянула и улыбнулась, я тоже. Потом догнал и говорю: 
«Вам не скучно?» – «Нет, говорит, отстаньте!» А я накручиваю все больше да 
больше, под ручку подцепил, ну и пошли.

– А дальше? – затаив дыхание спрашивает Мамочка.

Колька улыбается.

– Дальше было дело… – говорит он неопределенно.

Все молчат, зачарованные, прислушиваясь к шуму улицы и к обрывкам фраз 
математика.

Джапаридзе уже несколько раз украдкой приглаживает волосы и представляет себе, 
как он знакомится с девушкой. Она непременно будет блондинка, пухленькая, и 
носик у нее будет такой… особенный.

На Камчатке Янкель, наслушавшись Цыгана, замечтался и гнусавит в нос 
романс:
		Очи черные, очи красные,
		Очи жгучие и прекрасные,

– Черных, к 
доске!
		Как люблю я 
вас…
– Черных, к 
доске!
Грозный голос преподавателя