ждый у 
своей игры и ждет «клиентов». Наскучит – подойдет к соседу, сыгранет и зовет 
его к себе… За старшими потянулись и младшие. Игры стали устраивать и в младших 
отделениях…
Но скоро лотерейная горячка в Шкиде прошла. Потянуло к более разумному 
времяпрепровождению.

Кончился период бузы, на Шкиду нашло желание учиться.




«Даешь 
политграмоту»



О комсомоле. – «Даешь политграмоту». – Человек в крагах. – Богородица. – 
Конституция 1871 года. – В клубах табачных. – Настоящий политграмщик.




Часто улигане спрашивали президента своей республики 
Викниксора:
– Виктор Николаевич, почему у нас в школе нельзя организовать комсомол? 
Объясните…
Президент хмурил брови и отвечал, растягивая 
слова;
– Очень просто… Наша школа дефективная, почти что с тюремным режимом, а в 
тюрьмах и дефективных детдомах ячейки комсомола организовывать не 
разрешается…
– Так мы же не 
бузим!
– Все равно… Пока полного исправления не достигнете, нельзя. Выйдете из школы, 
равноправными гражданами станете – можете и в комсомол, и в партию записываться.

Вздыхали граждане дефективной республики Шкид и мечтали о днях, когда станут 
равноправными гражданами другой республики – большой Республики Советов.

А пока занимались политическим самообразованием. Читали Энгельса и Каутского, 
Ленина и Адама Смита. Некоторое время все шло тихо.

Но вот однажды поднялась буря, Шкида выкинула лозунг: «Даешь 
политграмоту!»
Послали к Викниксору делегацию.

– Хотим политграмоту как предмет преподавания наряду с прочими – историей, 
географией и геометрией.

Викниксор почесал бровь и 
спросил:
– Очень 
хотите?
– Очень, Виктор Николаевич… И думаем, что это возможно.

– Возможно, да не просто, – сказал он.

– Вы уж нажмите там, где 
требуется…
– Хорошо, – пообещал Викниксор, – нажму, подумаю и постараюсь устроить.




* * 
*


Тянулись дни, серые школьные будни. Осень лизала стекла окон дождевыми каплями, 
и вечерами в трубах печей ветер пел дикие и унылые 
песни…
В эти дни уставшие от лета и бузы шкидцы искали покоя в учебе, в долгих часах 
классных уроков и в книгах, толстых и тонких, что выдавала Марья Федоровна – 
библиотекарша – по вторникам и четвергам.

А политграмота, обещанная Викниксором и не забытая шкидцами, знать о себе 
ничего не давала; молчал Викниксор, и не знали ребята, хлопочет он или нет.

Но однажды пришла политграмота. Она пришла в образе серого заикающегося 
человечка. У человечка была бритая узкая голова, френчик синий с висящими 
нитками вместо пуговиц и на ногах желтые потрескавшиеся краги.

Ч