ил к концу, когда в зал ворвался Цыган. Как староста, он был занят 
на кухне и только что освободился.

– Даешь коньки! – закричал он.

– Уже… готовы, – ответил кто-то.

– Как то есть 
готовы?
– Выиграны.

– А 
обмотки?
– Выиграны.

– А, сволочи!.. – закричал Цыган и подскочил к столу с намерением вытащить 
двадцать билетов.

Но билетов в ящике оказалось лишь двенадцать – восемь штук загадочным образом 
исчезли.

И все доставшиеся Цыгану билеты оказались барахлом: десять – бумага, один – 
книжка «Кузьма Крючков» и один – безделушка – слон с отбитым хоботом.

– Сволочи! – закричал Цыган. – Сволочи, мерзавцы!.. Жульничать вздумали!.. 
Аферу провели!.. Хлеб у людей ограбили!..

Он схватил стол, с силой кинул его на пол и бросился к Тиражной комиссии. 
Комиссия рассыпалась. Лишь один Янкель, не успевший убежать, прижался к стене. 
Громоносцев кинулся на него и так избил, что Янкель два часа после этого ходил 
с завязанной щекой и вспухшими глазами. Но только два часа.

Через два часа Янкель уже разгуливал веселый и бодрый. В Янкелевой голове 
назревала блестящая, по его мнению, мысль. Он решил возместить убытки, 
понесенные им от Цыгана. Для этой цели он о чем-то долго шептался с Джапаридзе.

Японец и Пантелеев убирали зал; убрав, пошли в класс. Первое, что поразило их 
при входе, это лицо Джапаридзе – бледное, искаженное страданием.

– Что такое? Говори! – закричал Японец, почувствовав беду.

– Хлеб, – прошептал Дзе, – хлеб, сахар… 
все…
– 
Что?
– Похитили… 
украли…
– Как… 
Дочиста?
– Нет… вот кальмот.

Джапаридзе вынул из парты горбушку хлеба фунтов в пять.

Пантелеев и Японец переглянулись и вздохнули.

– А деньги? – спросил Японец.

Дзе на мгновение задумался. Потом вывернул почему-то один правый карман и 
ответил:
– И деньги тоже украли.

Пантелеев и Японец взяли горбушку хлеба и вышли из класса.

– Ну и сволочи же, – вздохнул Японец.

– Д-да. – поддакнул Пантелеев.

Растратчик Джапаридзе тем временем давал взятку изобретательному Янкелю, или, 
проще, делился с ним растраченным капиталом – хлебом, сахаром – и лимонами.

Так кончилась первая «лотерея-аллегри».




* * 
*


Но пример нашел 
отклик…
Скоро Купец в компании с Цыганом и Воробьем устроили такую же лотерею. Лотерея 
прошла слабо, но все же дала прибыль. Это послужило поводом к развитию игорного 
промысла в четвертом отделении.

Новичок Ельховский – Саша Пыльников – придумал новую игру – рулетку, или 
«колесо фортуны». Пантелеев, имевший по прошлому знакомство с марафетными 
играми, научил товарищей играть в «кручу-верчу» и в «наперсточек». Четвертое 
отделение превратилось в настоящий игорный притон. Дошло до того, что не стало 
хватать игроков, все сделались владельцами «игорных домов». Сидит к