там он пробыл до 1921 года. Потом старший брат Паньки, 
краском, поехал в Питер в Военную академию, а через полгода выписал в Петроград 
и семью – мать, сестру и братишку Паньку. Панька пожил с месяц, не больше, дома 
и забузил, забузил отчаянно, так как был истериком. Брат попробовал 
воздействовать на него сам – не помогло; тогда он обратился в отдел народного 
образования. И Панька попал в Шкиду.

Шкида его встретила недружелюбно, но потом, узнав поближе, полюбила крепко, 
пожалуй крепче, чем кого-либо. Он был парень добрый, необыкновенно отзывчивый, 
по-шкидски честный, а главное – любил бузить. Буза же была, как известно, 
культом поклонения шкидцев.

На другой день после прихода Ельховского Шкида должна была совершить 
еженедельное паломничество в баню. Все четыре отделения выстроились в зале, 
устроили перекличку. Не хватало одного новичка. На его розыски был послан 
Алникпоп. Через минуту он вернулся и, подойдя к Викниксору, что-то сказал ему. 
Викниксор покраснел, сорвался с места и побежал в четвертый класс. Панька 
Ельховский сидел на новом своем месте, за партой Пантелеева, и читал книгу. При 
входе Викниксора он даже не поднял головы. Викниксор мгновение стоял 
ошеломленный, потом 
закричал:
– 
Встать!
Ельховский посмотрел на него, отложил книгу, но не встал.

– Встать, тебе говорят! – уже заревел завшколой.

– Чего вы кричите-то? – не повышая голоса, проговорил Панька и встал, держась 
руками за крышку парты.

– Ты почему не идешь наверх? – гневно спросил Викниксор, подходя к Панькиной 
парте. Тот, не двинувшись с места, 
ответил:
– А что мне там 
делать?
– Что делать? В баню идти, вот что. Все уже собрались, а ты тут прохлаждаешься. 
Не думай, что ты здесь можешь делать что хочешь… Пожалуйста, не рассуждай, а 
марш 
наверх!
– Ничего подобного, – ответил Панька и, сев за парту, углубился в чтение.

Викниксор, как тигр, кинулся к нему и впился руками в плечи.

– Нет, ты пойдешь, скотина! – заревел он и вытащил Паньку из-за парты.

Панька стал отбиваться. На шум сбежались воспитатели и ребята.

– Я тебе покажу!.. – кряхтел Викниксор и пытался вытолкнуть Паньку в коридор. 
Тот вырвался красный, взлохмаченный.

– Подлец! – заорал он, потом сморщил лицо и заплакал.

Викниксор, тоже красный и помятый, поднял голову и, отдуваясь, 
прошипел:
– Пятый 
разряд!
Потом вышел из класса.

Этот случай создал славу новичку. Никто не понимал, почему он отказался идти в 
баню и забузил, но это, по шкидскому мнению, и было верхом геройства: бузи