| |
месте
преступления.
– Ты что
делаешь?
– Пишу, – невозмутимым басом отвечает Купец.
– Покажи.
– Да-а. А вы отнимете.
– Покажи, тебе
говорят!
Купец с гордой улыбкой вытаскивает сырой от акварельных красок номер «Пулемета».
– Вот. Журнал свой пишу.
Сашкец в ярости порывается отнять журнал и, не справившись с Купцом,
ограничивается звонкой
фразой:
– Я тебя запишу в «Летопись» за то, что занимаешься посторонними делами в
классе.
Он идет к учительскому столу, но, пока идет, замечает, что то же самое
происходит и на остальных партах. Тогда халдей пускается на крайность.
– Ребята, я запишу весь класс за невнимательное отношение к уроку.
Однако и эта, сильная в обычные дни, угроза на этот раз не действует. Урок
тянется нудно и вяло. Ученики отвечают невпопад или вовсе не отвечают. После
звонка Сашкец в канцелярии
жалуется:
– Невозможно работать. Эти журналы всю дисциплину
срывают!
А в классе кавардак.
В одном конце Японец ругается с Цыганом за право обладания художником Янкелем.
Янкель должен нарисовать картину Японцу для «Вперед», то же самое просит
сделать и Цыган, который выпускает «Альманах лучших произведений Шкиды».
В другом углу слышен визг поэта Финкельштейна. Это Купец собирает материал для
своего «Пулемета».
– Дашь стишки? – рычит он. – Дашь или
нет?
– Нету у меня стихов, – защищается Костя.
– Врешь, есть! Не дашь, буду мучить,
Костенька!
– Не надо, Купа. Больно.
– А дашь
стихи?
– Дам,
дам…
– Ну то-то.
Купец, удовлетворенный, отпускает Финкельштейна и наседает на Янкеля.
– Дашь рассказ или
нет?
Опять
писк:
–
Занят!
– Дашь или
нет?
–
Дам!
Купца бросили все сотрудники, вот он и придумал этот простой способ выжимания
материала.
У окошка, зарывшись в «Красную газету», сидит Пантелеев. Он мучится, он хочет
сделать свой «Вестник техники» настоящим журналом. Для этого все налицо, но нет
объявлений, а для объявлений он оставил обложку. Ленька уже обегал все журналы,
собрал несколько объявлений, но этого мало, остаются еще два уголка.
– Эх! – сокрушенно вздыхает он. – Тут бы петитом или нонпарелью парочку штучек
пустить – и ладно.
Вдруг он находит материал в «Красной газете» и мгновение спустя уже выводит:
«Требуются пишмашинистки в правление
АРА…»
В эту минуту в класс врывается маленький Кузя из первого отделения и прямо
направляется к Янкелю.
– Ну? – вопросительно смотрит тот, отрываясь от рисования.
Кузя возбужденно
говорит:
–
Согласен!
– Идет, – коротко отвечает Черных. Оба летят в первое отделение. Там кучка
любопытных уже дожидается их.
– Значит, как уговорились, – говорит Янкель. – Поэму на шестьдесят строк я вам
напишу сейчас, а нож перочинный вы мне отдаете по сдаче материала.
Идет?
– Идет, идет, – соглашаются малыши.
Янкель садится и с места в карьер начинает писать поэму для «Мухомора».
Писать я начинаю,
В башке бедлам и шум.
Писать о чем – не знаю,
Но все же
напишу…
Перо бегает по бумаге, и строчки появляются одна за другой.
Первоклассники довольны, что и у них сотрудничают видные силы. Правда, поэма
стоила перочинного ножа, который перешел в виде гонорара в карман Янкеля, но
видное имя что-нибудь да значит для
журнала!
Через полчаса Янкель уже выполнил задание. Поэма в шестьдесят строк сдана
редактору, а именитый литератор мчится дорисовывать рисунок.
Т
|
|
