ании в каждом классе 
одного официального классного журнала – дневника.

Республика Шкид все делала стихийно, нервно, порывисто. Запоем бузили, запоем 
учились и так же, запоем, взялись за издание журналов.

Сначала все шло хорошо. Воспитатели были довольны.

Не шумели по окончании уроков воспитанники, никто не носился по залу, никто не 
катался на дверях и на перилах, не дрался и не бузил.

Отзвенит звонок, но парты остаются по-прежнему занятыми, только крышки хлопают 
да изрезанные черные доски дрожат.

Ученики сидят скромно, разговаривают шепотом.

В классе тихо. Только перья поскрипывают да шелестят бумажные листки.

Десятки голов склонились над партами. Творят и печатают, рисуют и пишут.

Это готовятся журналы.

Зараза заползла во все уголки.

Журналов стало так много, что не находится уже читателей на них. Все пишут – 
читать некогда. Но каждому лестно, чтобы его журнал читали. Каждый старается 
сделать свои журнал поярче, позаманчивее. Для этого требуется не только талант, 
но и время. А времени не хватает, поэтому издательская деятельность не 
прекращается и во время уроков.




* * 
*


Звенит звонок. В четвертый класс входит Сашкец, но его появление остается 
незамеченным. Сашкец разгневан. Он не любит, когда его предмет – историю – не 
учат.

– Класс, встать! – гремит голос дяди Саши.

Класс, хлопая крышками парт, поднимается. Лица у ребят такие, словно их только 
что разбудили.

– Класс, садись! Убрать со столов бумагу и прочее лишнее и не относящееся к 
предмету.

Сашкец садится за стол, раскладывает книги, потом вскидывает вверх голову и, 
проведя рукой по намечающейся повыше лба лысине, испытующе осматривает 
застывшие фигуры учеников.

– Сегодня мы кратко вспомним пройденное. Пускай нам Черных расскажет, что он 
знает про Ивана Грозного.

Но Черных не слышит. Он усердно работает над очередным номером «Комара». До 
истории ли Янкелю? Сашкец замечает его склоненную над партой голову и уже 
сурово 
окрикивает:
– 
Черных!
– Что, дядя Саша? – спохватывается тот.

– Расскажи про Ивана Грозного. Я прошлый раз вам обстоятельно все повторил, 
поэтому вы должны знать.

Но Янкель вспоминает только, что и прошлый раз он писал «Комара». Надо 
вывертываться.

– Дядя Саша, я плохо помню.

– Не дури.

– Честное слово. Знаю только, что он кошек в окно швырял, а больше не запомнил.

Сашкец удручен.

– Садись, – бросает он хмуро, потом идет к Офенбаху и застает того на