Моряков сопровождала вся деревня — мужчины, женщины и ребятишки.

В толпе Крузенштерн заметил человека очень странной внешности. Человек этот, 
как все островитяне, был гол до пояса, но носил не короткую юбку, как туземцы, 
а дырявые парусиновые матросские штаны. Черная борода его паклей падала на 
голую грудь, усы были франтовато закручены колечками кверху, а волосы взбиты в 
огромный грязный ком. Вообще человек этот показался гораздо грязнее и 
неопрятнее остальных жителей Нукагивы, которые часто плещутся в море и очень 
чисты.

— Кто это? — спросил Крузенштерн у Робертса.

Робертс нахмурился, и лицо его искривилось от злости.

— Это француз Кабри, сэр, — сказал он, — тот самый негодяй, о котором я вам 
рассказывал. Сделайте вид, будто вы его не заметили, капитан, а то он к вам 
привяжется и не отстанет.

Присмотревшись, Крузенштерн заметил, что человек с черной бородой действительно 
белый. Но кожа его была покрыта таким слоем грязи, что он казался даже темнее 
островитян.

— Он глядит на вас, сэр, — проговорил Робертс. — Он хочет, чтобы вы его позвали.
 Отвернитесь.

И Робертс показал своему врагу кулак. Но Крузенштерн вовсе не собирался 
становиться в этой вражде на сторону Робертса. Ему хотелось помирить обоих 
европейцев, живущих на острове. И, не обращая внимания на недовольство 
англичанина, он поманил Кабри к себе.

Француз подошел и поклонился.

— Добрый человек, — заговорил с ним Крузенштерн по-французски, — расскажите, 
как вы живете. Не могу ли я вам чем-нибудь помочь, и почему вы ненавидите 
вашего соседа?

Вместо ответа Кабри стал с яростью бранить Робертса и осыпать его самыми 
отборными французскими и английскими ругательствами.

— Не верьте ему, сударь, это коварный человек. Он родственник людоеда Тапеги и 
сам людоед. Они собираются завлечь вас в укромное местечко, убить и съесть…

Робертс выхватил из-за пояса нож, и дело могло бы кончиться плохо, если бы 
Крузенштерн не схватил англичанина за руки. Он стал объяснять им, как невыгодно 
ссориться и как было бы хорошо для них обоих, если бы они стали друзьями. Он 
долго и упорно уговаривал их помириться. Наконец они угрюмо подали друг другу 
руки. Но, едва француз немного поотстал, Робертс сказал Крузенштерну 
вполголоса:

— Это ненадолго, сэр. Вот увидите, еще сегодня он сделает мне какую-нибудь 
гадость.

И действительно, едва Робертс отошел на минуту в сторону, к Крузенштерну 
подошел француз и заговорил шепотом:

— В двадцати милях отсюда, в море, есть пустынная скала. Отвезите туда этого 
гнусного англичанина, сударь, прошу вас.

Крузенштерн рассердился.

— Стыдитесь! — сказал он.

— Так вы отказываетесь отвезти его на скалу? — дерзко спросил Кабри.

— Отказываюсь.

— Хорошо же, капитан, вы в этом раскаетесь.

Француз пошел прочь, потом обернулся, погрозил Крузенштерну кулаком и крикнул:

— Я вам отомщу! — И бросился бежать.



Встреча кораблей

Вернувшись на берег, Крузенштерн нашел свои шлюпки в полной сохранности. 
Матросы, сторожившие их, сидели рядом в тени большого дерева и курили. Они 
рассказали, что за время отсутствия капитана их никто не тревожил. Крузенштерн 
вместе со всеми своими спутниками отправился на корабль. Там тоже все было в