езен новой семье.

Между тем на помосте теснились обитатели деревни, с удивлением рассматривая 
плот с чужеземцами. Они приветливо встретили пришельцев. Молодежь, всегда 
любопытная, внимательно осматривала одежду и оружие нежданных гостей.






Дружба между молодежью заключается скоро, и спустя несколько часов братья и 
озерные мальчики так подружились, словно они с детства знали друг друга.

Гель-рыболов сразу же стал работать вместе с водолазами – они попеременно 
поддерживали сваи в отвесном положении, пока их основание укрепляли камнями. 
Гель чудесно нырял и мог оставаться под водой очень долгое время.

Рюг присоединился к тем работникам, которые устанавливали сваи в воде, и очень 
быстро научился обтесывать и заострять концы древесных стволов с помощью 
длинного топора из шлифованного камня.

Старейший долго осматривал новые орудия. Эти полированные каменные топоры, 
наконечники копий и стрел были такими острыми, гладкими и красивыми. И, конечно,
 эти орудия были гораздо совершенней грубо обтесанных, кое-как оббитых орудий 
жителей пещеры. Старик радовался, что встретил племя, которое умеет строить 
такие чудесные дома и изготовлять такое прекрасное оружие.

Вечером, когда наши путешественники остались одни в новом жилище, большой и 
хорошо закрытой хижине. Старейший поделился с мальчиками своими впечатлениями.

– Дети мои, – сказал он, – я рад, что мы встретили людей, которые – я признаюсь 
в этом без стыда – знают куда больше, чем старейшины нашей пещеры, и чем я сам. 
Учитесь у них. Вы молоды и скоро научитесь всему, что знают эти люди. Они 
изобрели много хороших вещей, и живется им в этой мирной стране гораздо легче, 
чем нам в наших лесах. А мне в мои годы уже трудно переучиваться, хотя мне 
нравится все, что я вижу здесь.

– Старейший, – сказал Крек, – я видел, как они просверливают в топорах дыру для 
крепких деревянных рукояток. Для этого нужны костяная палка, песок и вода. На 
топор они насыпают мелкий песок, поливают его водой, затем с силою надавливают 
на него костяной палочкой и начинают его вращать. Все время они подсыпают песок 
и подливают воду. Сначала получается маленькая впадина, постепенно она 
становится все глубже и глубже и наконец превращается в дыру. Но как упорно и 
долго приходится им 
работать!
Старейший похвалил Крека за наблюдательность.

Первая ночь на озере прошла спокойно. С тех пор как путники оставили родную 
пещеру, впервые ни грозный рев животных, ни крики ночных птиц не прерывали их 
сна. Тихий плеск воды о сваи, казалось, убаюкивал их.

На другой день путники проснулись бодрыми и веселыми. Выйдя на мостки, 
соединявшие деревню с берегом, они увидели, что обитатели хижин давно уже 
встали и принялись за работу. Женщины жарили рыбу и мясо на очагах. Эти очаги 
были сложены из плоских камней, скрепленных илом, который под влиянием жара 
обратился в камень.

Быть может, именно вид этого обожженного ила и внушил позднее первобытным людям 
мысль лепить из него сосуды наподобие плетушек из коры и обжигать их на огне.

Старейший объяснил детям, что благодаря камню и илу деревянный помост не может 
загореться.

– Признаюсь, – сказал он, – я все время боялся, как бы в поселке не вспыхнул 
пожар и не погубил хижин. Но чудесные очаги из камней и ила отлично 
предохраняют поселок от пожара.

Внезапно громкие и хриплые звуки прервали этот разговор. Старейший быстро 
оглянулся: дети из поселка изо всех сил дудели в большие раковины. На их призыв 
работники, рассеянные по берегу и на пирогах, стали собираться к хижинам. 
Настал час еды. Через несколько минут все собрались вокруг очага, и среди 
глубокого молчания вожди начали раздавать пищу.

Некоторое время слышалось только шумное чавканье и изредка – громкая икота.

С наслаждением уплетая маленьких мясистых рыбок с красными точками на спине, 
Крек вдруг заметил, скорей с изумлением, чем с испугом, неподалеку от очага 
двух зверьков с острыми ушами и длинным хвостом.

Звер