льшое озеро, отражающее 
ясное небо.

Крек по своей привычке собрался было засыпать старика вопросами. Но Рюг 
внезапно вмешался в разговор и помешал ему.

– Я слышу какой-то шум, – сказал Большеухий. – Он доносится с правого берега, 
из-за леса. Не то топот стада оленей или лосей, не то стук камней. Прислушайся, 
Крек! Словно гигантские животные роют берег, или сыплются какие-то камни.

Крек, прислушавшись, сказал, что это ссыпают вместе груды камней.

– Говорите шепотом, – сказал старик, – а ты, Гель, передай мне мешок, он у тебя 
под ногами. Камни, наверное, кидают люди. Нам понадобится оружие, если придется 
сражаться, и подарки, если мы вступим с ними в переговоры. Я надеюсь, что 
незнакомые люди, увидев мои сокровища, встретят нас приветливо.

Старик развязал жилу, стягивавшую мешок. И в самом деле, вещи, хранившиеся в 
мешке, составляли по тем временам величайшую редкость. Старик недаром гордился 
ими. Тут были куски горного хрусталя, агата, мрамора и желтого янтаря, 
обточенные и просверленные; из них низались почетные ожерелья. Были тут и 
пестрые раковины, попавшие из далеких стран, искусно сделанные наконечники 
стрел, куски красного мела для разрисовки лица, перламутровые шила, рыболовные 
крючки и иголки из слоновой кости.

Все эти сокровища старик собрал за свою долгую жизнь.

Дети рассматривали их, широко раскрыв глаза от удивления. Но им не пришлось 
долго любоваться драгоценностями. Надо было снова приниматься за шесты. Плот, 
подхваченный течением, быстро приближался как раз к тому месту, откуда 
раздавался шум, с каждой минутой становившийся все сильнее и сильнее.

Старик спрашивал себя, не слишком ли неосторожно с их стороны продолжать 
спускаться по реке на плоту, не лучше ли им высадиться и укрыться под привычную 
сень береговых лесов, когда Крек, дотронувшись до его руки, 
прошептал:
– Старейший, нас заметили… Я вижу вдали, на самой середине реки, каких-то людей.
 Они плывут на древесных стволах и делают нам знаки. Вон 
они!
– Теперь поздно скрываться. Поплывем к ним навстречу, – ответил Старейший. С 
этими словами он встал, поддерживаемый Гелем, и, в свою очередь, принялся 
подавать знаки рукой.

Через несколько минут плот путников окружили четыре плавучие громады, – таких 
никогда не видел ни Крек, ни Старейший. То были лодки, выдолбленные из цельных 
древесных стволов, заостренных по обоим концам. В этих лодках стояли люди и 
держали весла.

– Эти люди знают больше меня, но вид у них миролюбивый, – сказал Старейший, 
глядя с восхищением на незнакомцев и их лодки. – Быть может, они дадут нам 
приют. Надо постараться, чтобы нас хорошо приняли.

Он обратился к незнакомым людям с миролюбивой речью, а те смотрели на 
пришельцев скорее с любопытством, чем враждебно, и с видимым удивлением 
указывали друг другу на странный плот наших путешественников.

Гребцы в лодках, вероятно, не поняли речи старика: но приветливое выражение его 
лица, его спокойные, миролюбивые жесты, ласковые переливы голоса, несомненно, 
убедили их, что почетный старик и его молодые спутники не питают никаких 
враждебных замыслов. Лодки вплотную приблизились к плоту. Обе стороны 
обменялись приветственными жестами и улыбками.

Крек с жадным любопытством разглядывал прибывших. По своей одежде и оружию люди 
в лодках были очень похожи на людей, спустившихся к озеру на плоту.

Пока длилась церемония первого знакомства, лодки и плот продолжали плыть вниз 
по реке и скоро очутились против пологого песчаного берега. Тут нашим 
путешественникам открылось никогда не виданное, странное зрелище.

Недалеко от берега, по склонам холма, сплошь покрытого галькой и гравием, 
двигались взад и вперед вереницы людей. Одни наполняли камнями кожаные мешки, 
другие сносили эти мешки к берегу и высыпали камни в лодки.

Грохот ссыпаемых камней слышали издалека Крек и Рюг.

Плот и лод