воспоминаний. Он был стар, его память ослабла и не могла подсказать ему, как 
искать спасения от мрака и стужи, воцарившихся отныне в пещере.




ГЛАВА VI 
Осуждение

Когда серый рассвет медленно разогнал темноту, покрывавшую землю, Крек открыл 
глаза и немало удивился, увидев себя на дереве. Впрочем, он сразу все припомнил,
 взглянул на братишку, спавшего у него на руках, и быстро перевел глаза на 
равнину, расстилавшуюся под ними.

Все видимое пространство, вплоть до темной опушки леса, казалось безжизненной 
пустыней. Земля была совсем голой, нигде ни былинки.

Крысы исчезли, а с ними исчезла и опасность.

Крек растолкал брата, и оба мальчугана, продрогшие за ночь, быстро спустились 
на землю.

Они думали только о том, как бы скорей добраться до пещеры и отдать богатую 
добычу. Быть может, этим они вымолят себе прощение за долгое отсутствие.

Ожо беззаботно смеялся. Но Крек сознавал свою вину, и сердце его трепетало от 
страха.

Они подобрали убитых накануне животных и постепенно двинулись в путь. Спускаясь 
по тропинке с утеса, Крек разогрелся от быстрой ходьбы, но стоило ему подумать 
о своем проступке, как кровь холодела у него в жилах.

Рюг-большеухий первый услышал и увидел с порога пещеры несчастных охотников, 
которых он считал навеки погибшими. Он предупредил Геля и кинулся им навстречу.

Дети тут же объяснили ему, что с ними случилось и почему они провели ночь в 
лесу.

– Да, конечно, – проворчал добродушный Рюг. – Вы хотели помочь нам всем. 
Старейший, быть может, простил бы вас. Но вернулись отцы, и гнев их беспощаден. 
Они нашли пещеру покинутой и огонь потухшим. Это твоя вина, Крек. Теперь вы 
погибли, 
несчастные!
– О, Рюг! Что с нами 
сделают?
– То, что делают с оленями и лошадьми, когда их окружат и поймают.

– Нас 
убьют?
– Таков обычай.

Крек опустил голову на грудь. Ожо принялся горько плакать. Они понимали, что 
такое смерть.

– Спрячьтесь в лесу, подальше отсюда, – уговаривал Рюг детей, тронутый их горем.
 – Идите по направлению к восходу солнца и каждый день трижды стучите по 
стволам деревьев – поутру, в полдень и вечером. Я услышу вас, открою ваше 
убежище и принесу вам еду и одежду.

– Бежим!.. – сказал Ожо, пытаясь увлечь Крека.

– Стойте!.. – послышался вдруг совсем близко прерывающийся голос; это был голос 
Старейшего.

Рюг и дети, захваченные врасплох, упали на колени с мольбой протягивая руки.

– Гель сказал мне, что вы идете в пещеру и что Рюг побежал вам навстречу, – 
сказал старик. – Я пошел вслед за Рюгом. Я слышал, что вам советовал Рюг. 
Теперь уже поздно бежать. Я поймал вас. Наказание справедливо и заслуженно! Вас 
ждут! 
Идемте!
– Сжалься над нами, Старейший!.. – молили дети.

– Ожо не виноват, отец! – горячо вступился за брата Крек.

Но старик, не слушая его, продолжал – на этот раз с грустью в 
голосе:
– Крек! Как я верил в тебя! Я любовался твоим мужеством, твоим послушанием, 
твоей ловкостью и находчивостью. Я сделал бы из тебя охотника, не знающего 
соперников. А ты? Что ты сделал? Ты убил нашего благодетеля, ты убил огонь. Ты 
обрек всех нас на смерть от свирепого холода. Ты должен умереть прежде всех.

– О, Старейший, сжалься! Я 
узнал…
– Твоя вина слишком велика. Огонь, великий друг наш огонь, погас! И ты виноват 
в этом. Молчи,