тихо, 
осторожно-осторожно 
спросил:
– Стас... Ну, ты 
чего?
Стас затоптался на месте и, глядя в сторону, 
отозвался:
– Я ничего... Ухожу. Вот...

– Что с 
тобой?
– Со мной? – Стас неуверенно улыбнулся. – Все в порядке.

Сцена эта была такая трогательная, что я вмешиваться не стал, а тихонечко сел 
рядом и стал слушать. ДЗР-овцы и Холмс с Ватсоном деликатно отошли в самый 
конец зала. Лишь Кубатай ревниво сверкал глазами.

– Слушай... Стасик... Я чем-то обидел тебя, 
да?
– Нет, что ты, – испуганно ответил Стас.

– Тогда почему ты уходишь? – голос Решилова задрожал. – Может тебя кто-то силой 
уводит? – и он покосился на Кубатая. Тот выпятил грудь. Между двумя кумирами 
Стаса словно электрическая искра проскочила. И я почувствовал: Стас заколебался.

– Я понимаю, – грустно сказал Решилов, привлекая Стаса к себе, – ты молодой маг,
 а я – просто старый писатель. Но когда ты пришел ко мне за советом, мне 
показалось, что мы вместе. Ты и я. И мы такого натворим... Может, даже книжку 
вместе 
напишем?
И вот тут Стас, который уже почти было сдался, помрачнел. Замотал головой.

– Нет, Игорь Петрович. Я понял: книжки одно, а жизнь – совсем другое. Нельзя в 
книжках жить. Неправильно 
это!
– Да? – как-то очень устало спросил Решилов.

– Да, – грустно подтвердил Стас.

– А как же тогда мы? – И Решилов с укором посмотрел на «настоящих» – на меня, 
на Кубатая со Смолянином. Те потупились. – Я ведь давно догадывался, Стасик. А 
сейчас с этими... молодыми... поговорил. Все понял. Как нам 
жить?
– Очень просто, – вступил вдруг в разговор Ватсон. Подошел ближе, и я поразился,
 увидев, что он ведь уже совсем-совсем немолодой, и глаза у него печальные и 
добрые. – Жить – и знать, что наш мир и есть Настоящий. Жить – и создавать 
другие миры. Какие получатся. Мы ведь умеем, правда, мистер... э... 
Решилов?
– Вроде бы да, – вздохнул Решилов. Этот диалог двух Вымышленных писателей был 
так трогателен, что Смолянин всхлипнул и утер подолом глаза. А я сообразил: 
если этот Решилов – придуманный, но сочиняет книги... а их герои – другие 
книги? Это что же – 
бесконечность?
– Нам пора, – вмешался Холмс, не склонный к патетике. И Стас, со вздохом 
разведя руками, 
пробормотал:
– Эники-Беники, Урики-Дурики...

Ничего не произошло. Манарбит 
хихикнул:
– Стас, раз уж проник сюда через шкаф... то обратно прошу так же! Я заклинание 
составлял строго, изменить не получится.

Шкаф нашелся рядом. Большой, совершенно пустой. Решилов печально махал нам, 
точнее Стасу, рукой. А в последний момент сунул ему авторучку и 
пробормотал:
– Любимая, я ей автографы надписываю...

Стас, хоть и старался не подавать виду, был польщен. Кубатай помрачнел еще 
больше. Мы залезли в шкаф, посидели там... потом Смолянин распахнул дверцы, и 
мы оказались в библиотеке Кащея.

– Ой! – неожиданно воскликнул Стас. – Так мы из Антарктиды так же могли 
вернуться?
– Если б догадались, – заявил Манарбит, по хозяйски пройдясь по библиотеке.

Мы вышли из замка. На полянке, в тени развеститого мангового дерева, стояли два 
сфинкса... у одного грива заплетена в косички... А рядом...

– Хроноскаф! – завопил Стас. – Новый! С лазерной пушкой! Со спальней! Как тот, 
фальшивый, что нам на Венере 
показывали!
– Можете вернуться и с помощью магии, – вздохнул Манарбит. – Чего уж там...

– Нет! – твердо заявил Стас. – Не надо. Хватит с меня магии.

И я, наконец-то, облегченно взял его за руку. Преодолел Стас свои 
писательско-магические комплексы.

– Что ж, – глухо сказал Кубатай. – Мне трудно до конца довериться сфинксам... 
но один раз они уже вернули вас домой. Пусть вернут еще раз. Вы 
торопитесь?
– Да нет... – Стас шагнул к Кубатаю... и вдруг прижался к нему. Во! Это мой-то 
несентиментальный братец! Подействовало на него пребывание в шкуре 
дик