который говорит по-английски? И 
свой 
мир?
– Не удивлюсь, если свой мир соответствует каждому экземпляру, – заявил Кубатай.
 Но тут же свое мнение изменил: – Хотя, возможно, они как-то пересекаются, для 
экономии. Или, может быть так: никаких книжных миров вообще не существует, они 
появляются только в тот момент, когда мы в эту книжку попадаем... или читаем ее.

Его размышления вслух перебил Стас, обратившись к 
сфинксам:
– А вы-то как нас 
нашли?
– Разведка, – лаконично ответил Мегла.

– Так вот как вы выполняете условия Земельно-Венерической Конвенции?! – 
переключившись на новую тему, возмущенно вскричал Кубатай, сыпанул в рот из 
пузырька каких-то пилюль и принялся яростно, как когда-то лузгал семечки, 
хрустеть ими. – И это после того, как по моей личной инициативе огромные силы и 
средства Земли были брошены на преодоление вековой неприязни между нашими 
цивилизациями! Я сам ради этого, можно сказать, в кошачью шкуру влез!..

– А я – в утиную, – почему-то хихикнув, встрял Смолянин.

– Подписание конвенции не лишило Венеру статуса самостоятельной республики и 
права иметь собственные спецслужбы, – веско оборвал их Мегла. – Что касается 
ваших личных заслуг, то, уважаемый генерал-сержант...

– Генерал-старший сержант, – поправил его Кубатай.

– Поздравляю, – кивнул головой Мегла. – Так вот, ваших личных заслуг никто и не 
умаляет. Вы, между прочим занесены в Список почетных граждан Венеры. Каждый наш 
котенок наизусть знает вашу знаменитую, пронизанную чувством уважения к 
кошачьему племени, былину «Сказ о том, как Кубатай-батыр остров Русь спас». А 
былина «Сказ о том, как Кубатай-батыр метеозондом служил», хоть и не пронизана 
насквозь чувством уважения к кошачьему племени и не изучается в школе, все 
равно является любимым приключенческим произведением наших котят...

Кубатай смущенно сделал 
ручкой:
– Да ладно, чего там... Тряхнул стариной... написал малость.

– Брат Мегла забыл сказать, – торжественно поддержал соплеменника Шурла, – что 
Список почетных граждан Венеры состоит лишь из трех имен...

– Из трех? – забеспокоился Кубатай, и в голосе его мелькнула нотка ревности. – 
А кто еще 
двое?
– Они, – поднял лапу Шурла, указывая на нас со Стасом.

– А-а, – успокоился Кубатай, – я думал кто-то из наших...

– А лично вы, – продолжал Шурла, – удостоины еще и иной чести, которой еще не 
был удостоин ни один житель Земли.

– Какой чести? – слегка зардевшись, тихо спросил Кубатай.

– Ваша скульптура установлена в центральном зале Храма Матери-Кошки...

– На моем месте, – добавил Шидла.

– В виде красавца-сфинкса, – закончил Шурла.

В станции воцарилась было тишина, но ее тут же прервал ехидно заржавший 
Смолянин. Кубатай от неожиданности пролил на себя чай и, ошпарившись, запрыгал 
по комнате. Слегка похихикивать стали все. Только Стас следил за нами 
нахмурившись, а потом решив защитить реноме своего кумира, попытался перевести 
разговор на другую 
тему:
– Давайте, мы вам своего ученого пингвина покажем! Если бы не Орлик, мы бы тут 
вообще с голода загнулись. – С этими словами он стал пробираться к выходу.

– Орлик? – переспросил Холмс. – Довольно неожиданнна