| |
заливное мясо, ежевичный джем, свежевыпеченный хлеб, вдоволь масла и
полголовы сыра. Специально для Иванду принесли крынку молока и тарелку с
солеными огурцами.
– Неплохо, неплохо, – бормотал Смолянин, прожевывая яства. – Только хорошо бы
еще чего-нибудь домашненького, естественного... консерву какую-никакую...
– Увы, не захватил, – с явным сожалением в голосе откликнулся Кубатай.
– Если вас удовлетворят скромные достижения девятнадцатого века в искусстве
консервирования... – неожиданно велеречиво начал Холмс, – то ананасовый
компот – к вашим
услугам!
И он извлек из кармана небольшую жестянку. На мой удивленный взгляд Холмс,
потупившись,
признался:
– Да, милый друг, я часто беру с собой эти простые и сытные продукты. В
лондонских доках, баскервильских торфяных болотах, провинциальных гостиницах –
всюду они выручали меня.
...Нередко, помогая ему в расследываниях, я испытывал невыносимый голод. И был
уверен, что и друг мой испытывает то же самое.
Но я проглотил обиду. К сожалению, только обиду...
Мы уставились на жестянку. Мы предвкушали вкус ананасового сока. Мы поняли, что
никогда в жизни не ели ничего вкуснее. Жалко лишь, что в трактире не оказалось
консервного ножа...
Первым за банку принялся сам Холмс. Повозившись пару минут, сломав перочинный
нож и погнув вилку он смущенно отдал консерву Смолянину.
– Как бы ее открыть, так или этак, – бормотал Смолянин, вертя банку. – Если бы
поддеть хорошо, или подцепить крепко...
Послушав его с минуту, Иванду покровительственно хлопнул Смолянина по плечу,
вынул свой огромный меч, нацелил его на банку, и налег на рукоять...
Раздался треск, звяканье ломающейся стали, и в руках Иванду оказался... обломок
меча!
– Кладенец... – убитым голосом запричитал негр. – Кладенец... Любимый меч...
Кейсероллом дареный... Ох...
Схватив злополучную банку он метнул ее за окно. Потом сел, баюкая в руках
сломанный посередке клинок.
– Не горюй, – постарался утешить его Кубатай. – Всякое бывает. Есть здесь один
герой, Арагорн, так ему сломанный меч целое королевство
принесет!
– Как это? – скорбно прошептал негр.
– История долгая, – задумчиво произнес Кубатай. – Да что еще делать после ужина,
как ни байки трепать? Расскажу...
И он пустился в долгое повествование о каком-то кольце, малорослом народце –
хоббитах, злом чародее Сауроне и прочих сказочных ужасах. Я, признаться, не
слушал. Подремывал, глядя на пыхтящего трубкой Холмса, выковыривающего грязь
из-под ногтей Смолянина, пылающий в камине огонь...
– Вот так все и закончится! – громко объявил Кубатай, разбудив меня. Иванду,
подавшись вперед, с полуоткрытым ртом смотрел на генерала. Тихо
произнес:
– Да это... это ж покруче Кащея
будет!
– В какой-то мере, – признал Кубатай.
– Дела... – Иванду уставился на сломанный меч в своих руках. – Может выйдем в
общий зал, с народом
пообщаемся?
– Зачем? – забеспокоился Кубату.
– Ну... Обидно все же, в такой книжке интересной побывать, а ничего толком не
увидеть...
– Пойдем...
Я неохотно вылез из кресла и последовал за спутниками.
В зале собрался самый разнообразный и пестрый народ. Я разглядел посетителей,
когда глаза привыкли к тамошнему свету, чтобы не сказать полутьме. Лавр Наркисс
разговаривал с какими-то коренастыми, креп
|
|
