и заявил Кащей. – Ты тогда и сам другим 
человеком станешь.

– А мне терять нечего, – захихикал Гапон, – я и с прибором человек маленький – 
попик Гапончик, советник княжий да кащеев. И без прибора – литературный критик, 
тому обучающий, чего сам делать не умею. Так что обрежу, будь спокоен.

Кащей сник, а Гапон, схватив пилку, перепилил оковы на правой руке, отдал 
инструмент и опрометью выскочил из камеры.

Освободившись (для скорости Кащей пилил не цепи, а собственные конечности, тут 
же вырастающие заново), чародей выбежал из дворца. Гапон сидел на поляне, в 
одной руке держа кабель транслятора, а в другой – ножницы. Мелко трясясь и 
хихикая, Гапон 
крикнул:
– Эй, Кащей, сделай-ка мне сюда еды побольше, а то ведь 
проголодаюсь!
– Я те что, холоп дворовый? – огрызнулся Кащей.

– Ну, как хочешь, – закивал головой Гапон. – 
Режу!
– Тьфу ты, навязался на мою голову, – проворчал в сердцах Кащей, затем что-то 
прошептал и взмахнул руками. С громким хлопком и бирюзовой вспышкой возле 
Гапона возникли три корзины – с фруктами, пирогами и бутылями.

– И колбаски, колбаски еще, – крикнул Гапон, – да получше.

Ударив его по затылку, с неба свалилась палка сервелата. Глаза Гапона 
расширились:
– Ты так больше не шути, Кащеюшка, – крикнул он. – Я ниточку-то чуть было уже 
не перерезал. Лучше делом займись. На все для тебя три дня даю, как положено. А 
потом – пеняй на себя. Ну-ка расскажи, как обещание свое выполнить 
думаешь?
– А вот это уж – фиг тебе, – отрезал Кащей. – Сказал – сделаю. Как – не твоя 
забота.

Со словами этими он повернулся к Гапону спиной и воротился в замок. Уселся на 
трон и задумался. Выполнять обещанное Гапону он не собирался, это само собой. 
Другая мысль глодала его – как весь мир уничтожить? Не так-то это легко, если 
учесть, что сила его действует только в пределах острова. Да и тут ДЗР-овцы 
снуют... Кащей скривился от неприятного воспоминания и для успокоения взял 
нелюбимый фрукт – банан.

Но мысль о ДЗР-овцах не отступала, и вдруг Кащей почувствовал, что она же может 
ему чем-то и помочь. Департамент реальность защищает, он же хочет ее уничтожить.
 Значит, нужно выяснить, что реальности угрожает, и этим воспользоваться...

На мгновение Кащея посетила неприятная мысль: «А сам-то я не исчезну вместе с 
реальностью?» Но он без труда отогнал ее. «Нет, быть того не может. Я ж 
бессмертный.» Этномагическое поле действовало на умственные способности 
своеобразным образом.

Тут-то и припомнилась Кащею похвальба Смолянина: о том, как они спасли мир, 
вернув в свое время каких-то пацанов...

«Вот! – мысленно вскрикнул Кащей. – Выкрасть отроков, да упрятать понадежнее!» 
От волнения он засунул в рот так и не очищенный банан и принялся жевать его, не 
обращая внимания на кожуру.

«Как выкрасть? – Принялся он бегать туда-сюда по тронному залу. – Где 
схоронить? Здесь? Нет, тут ДЗР-овцы уже побывали, могут снова пробиться! Убить? 
Нет, лучше чего-нибудь посмешнее придумать...
»
Выскочив в дверь, он сбежал по каменной лестнице, метнулся в подземелье. Двери 
камер были распахнуты настежь, пленники отпущены: значит, и это помещение 
ненадежно. Вернувшись в тронный зал, он наткнулся на другую дверь: туда, став 
Кащеем, он за ненадобностью не заходил никогда. На двери, шевеля губами, Кащей 
прочел: «Библиотек