| |
иваю... – упавшим голосом сказал Владимир. – На месте...
Соврал Гапончик...
– Что за портрет в руках у тебя?! – завопила Василиса. – Срамота! Неделю уж,
как в мою опочивальню не заглядывал, а на ханскую дочку
засмотрелся!
Иван-дурак, наслаждаясь происходящим, подальше высунулся из дверки и не удержал
равновесия. С протяжным воплем дурак упал на стол, прямо в жбан с красной икрой.
– Покушение! – радостно завопил Владимир, стремясь уйти от деликатной темы. –
Стража!
Из всех углов повыпрыгивали стражнички – половцы, печенеги, кавказцы да татары.
Было среди них и несколько русских коллаборационистов.
«Продал Владимир Русь, – грустно подумал Иван. – На пару дней отлучились – а он
уже Русь продал...» Но доставать кладенец дурак не спешил. Он гордо выпрямился
и
сказал:
– Погибаю за землю русскую, за дело правое...
– Иванушка! – завопил вдруг сидящий за столом Емеля. В богатых одеждах он был
почти неузнаваем. – Иванушка! Стража, брысь! То побратим
мой!
– Иван-дурак, что ли? – изумился князь, пытаясь разглядеть лицо Ивана сквозь
толстый слой икры. –
Облизнись!
Иван выполнил приказание.
– Точно. Он, шутник... Ты откуда взялся? И что здесь
делаешь?
Оценив ситуацию, Иван ответил сразу на второй
вопрос:
– Что делаю? Разве негоже богатырю русскому на княжеском пиру потрапезничать?
Новогодье встретить, с побратимом на свадьбе его чарку
выпить?
– Гоже, – признал Владимир. – А чего раньше не
пришел?
– Русь-матушку защищал, – зловеще сказал Иван. – Только теперь вижу – не там!
Надо было тебя, собака-князь, уму-разуму
поучить!
Советники ахнули, бояны торопливо заскребли палочками по бересте. Владимир
побагровел.
– Как ты меня
назвал?
– Собака-князь! – завопил Иван. – Не дорога мне жизнь, раз ты Русь
продал!
– Как продал? – поразился Владимир. – За сколько?
Кому?
– Кому и за сколько – мне не ведомо, – гордо ответил Иван. – А вот как – любому
дураку видно! Почему распустил дружину русскую? Почему в караулах одни нехристи
стоят?
– Так праздник же, – растерянно объяснил князь. – Рождество да Новогодье!
Зазорно русским богатырям в дозорах стоять. Я и нанял разных печенегов, не
пожалел казны...
– Ох дурак я, дурак, – прошептал Иван, садясь на блюдо с черной икрой. – Чего
наделал...
– Помилуй его, Владимир, – прошептала князю Василиса. – Он за Русь
переволновался! А что собакой тебя назвал, так все тебя так называют, песик мой
ласковый...
Владимир задумался.
– Я тебе разрешу к татарскому хану в гости съездить, – продолжала уламывать
князя Василиса.
– Помилуй дурака ради праздника, – поддержал Василису Емеля. – Помилуй,
тятя!
Неизвестно, что решил бы князь, но тут двери дубовые распахнулись и в гридню
вошли три богатыря с мечами наголо.
– Милую! – завопил князь. – Ради праздника – всех
милую!
– Молодец, собака, – сказал Илья, суя меч в ножны. – Отдашь Забаву за
Добрынюшку?
– Отдам... – грустно сказал Владимир. – Вот ироды...
– А за меня – Марью-искусницу! – решил закрепить успех Иван.
– Машку? Да хоть сейчас! – заржал Владимир, приходя в хорошее расположение духа.
– Марья! Пойдешь за
Ивана?
– За Ивана? – заколебалась Марья. – Ну, в общем, если хорошенько подумать,
вероятно... да.
Пойду!
– Иди домой, одевайся в платье подвенечное! – завопил Иван. – Сейчас все вместе
и
поженимся!
Марья побежала из гридни. А Иван слез со стола, соскреб с себя пригоршню икры,
намазал на кус хлеба, заложил сверху бананчиком и с аппетитом съел.
– Как успехи-то, богатыри? – поинтересовался князь.
– Кащея в цепи заковали! – похвастался Иван. Василиса побледнела, а Владимир
недово
|
|
