, 
подстраховывается», – пояснила Марья) и неожиданно выдало изображение большой, 
знакомой Ивану избы.

– Изба-читальня боянская! – ахнул дурак.

А зеркальце уже демонстрировало им дюжего усатого молодца с зелеными волосами. 
Молодец крутил ус и объяснял боянам разницу между ямбом и хореем.

– Так вот ты какой, Кубатай-кавказец! – ахнул дурак. – Спасибо, Марьюшка. Этого 
бояна я в два счета к нам завлеку, а уж тут выпытаем все помаленьку.

И дурак бросился взнуздывать Гнедка.



Повезло Ивану-дураку, ох как повезло! Бояны-то народ дружный, своих в беде не 
бросают. И если б стал он похищать Кубатая прямо из боянской избы, завязалась 
бы сеча жестокая. Пришлось бы дураку или отступать несолоно хлебавши, или всю 
культуру русскую под корень истреблять.

К счастью, Кубатай от общества немеряно пьющих боянов опьянел капитально. Вышел 
он на крыльцо, отдал должное природе-матушке, решил в уме пару дифференциальных 
уравнений, сочинил сонет о красоте русской ночи и стал уж было в себя приходить.
.. Как вдруг, откуда не возьмись, появился 
Иван-дурак!
– Здравствуй, Кубатай! – отвесил он поклон. – Исполать тебе, 
мудрый!
– Здравствуй и ты, дурак, коли не шутишь, – сказал Кубатай, мечтательно глядя в 
небо. – А откуда ты меня 
знаешь?
– Кто ж тебя не знает? – притворно удивился Иван. – Слух о тебе прошел по всей 
Руси великой.

Кубатай ласково кивнул Ивану и ткнул пальцем в небо.

– Видишь ту звездочку ясную, 
Иван?
– Вижу. То...

– Венера! – мрачно сказал Кубатай. – То Венера 
подлая!
– Да какая ж Венера, – удивился дурак. – Это полярная звезда. Венеру, поди, 
только по утрам и вечерам 
видно!
– Да? – удивился Кубатай. – А как похожа... Стой! А ты... не 
сфинкс?

– Кто-кто?
– Не сфинкс ли ты часом замаскированный, а, Иван? Покайся, я все 
прощу!
– Дурак я, – грустно признался Иван. – Но не сфинкс.

Кубатай расслабился и 
улыбнулся:
– Знаю. Это так... на всякий случай. Работа такая. Иван, ты меня 
уважаешь?
– А как 
же!
– Хорошо... – Кубатай погрузился в молчание. Из избы доносились голоса боянов, 
разучивающих новую былину.

– Кубатай, а, Кубатай! – подал голос Иван. – Поехали со 
мной!
– Зачем? Мне и тут 
хорошо!
– Я тебе вопросы буду задавать, а ты – отвечать 
мудрено!
Кубатай заколебался.

– Нет, тут веселее...

Иван, которому страсть как не хотелось прибегать к крайним мерам, достал из 
кармана пригоршню семечек. Глаза у Кубатая вспыхнули ярче, чем полярная звезда 
на пару с Венерой.

– Иван... Дай щелкнуть разок...

– На, – согласился добрый Иван. И тут ему пришла в голову поистине гениальная 
идея. Уже вторая за 
день!
– У меня дома мешок таких, – небрежно сказал он. – Два мешка. Три.

Кубатай похлопал его по 
плечу:
– Хороший Иван... Хороший русский Иван... Семечка...

– Поехали, я тебе полмешка отсыплю! – пообещал дурак.

– Летс гоу! – непонятно воскликнул Кубатай. Через минуту они уже сидели на 
Ивановом Гнедке, который мерно трусил к Марьюшкиному дому. Вдали противными 
голосами кричали дикие попугаи. Дорогу перебежал черный бабуин, и Иван сплюнул 
через левое плечо – от дурного глаза. Сплюнул не совсем удачно, но Кубатай не 
обиделся, потому что дремал. Проснулся он лишь у самого дома, и сонно 
спросил:
– Иван, Иван... А ты не 
Стас?
– Нет, – дурея б