ть.

А Иван-дурак носился по всему полю, мотая булавой. Вспомнив наказы отцовские, 
он бил с размаху и был приятно удивлен эффектом.

В пылу боя он с упоением наблюдал за отдельными его моментами. Вон Емеля, ужом 
крутится меж печенегами, обчищая их карманы. Вон Илья, колотит Змея по голове 
шапкой, наполненной землей греческой. И где достал, непонятно. Вон Добрынюшка 
следующий квартал расчищает. Вон Алешенька молодецким посвистом супостатов 
пугает. Вон на лихом коне поп Гапон удирает, а в поводу у него – ломовая лошадь,
 к которой Алена Соловьинишна привязана... Гапон?! Иван бросился было за ним, 
но жаркая сеча помешала ему поймать предателя. Зато он успел заметить отрытый в 
сторонке окоп полного профиля, из которого глазели на происходящее несколько 
боянов во главе с директором. Один записывал что-то на грамотку, другой 
меланхолично мурлыкал веселый мотивчик. За их спинами подпрыгивал зеленоволосый 
боян, размахивая саблей, но в бой не вступая.

В скором времени полчища стали сметными. Потом весьма умеренными. А затем и 
последние остатки печенегов бросились удирать. Друзья съехались и утерли со 
лбов трудовой пот.

– Убил Змея-то? – ревниво поинтересовался у Ильи Алеша.

– Как всегда, – важно ответил Муромец, отбрасывая печенега, которым дрался 
сегодня. Добрыня на лету поймал печенега и привязал его к седлу, 
приговаривая:
		А не думай, тать, что легко отделался,
		Ты пойдешь к нам в полон, пойдешь 
пленничком!
– На фига он нам нужен, печенежина? Али выкуп за него дадут богатенький? – 
поинтересовался Алеша.

Добрыня задумался и смущенно 
ответил:
– Да нет, вряд ли. Но положено ведь кого-нибудь в полон взять.

И продолжил упаковку пленного.

– А где Емеля? – встрепенулся Алеша. – Он же трофеи собирал, я точно 
видел!
Действительно, Емели нигде не было. Друзья поискали его немного, после чего 
скорбно переглянулись.

– Погиб, – изрек общее мнение Илья. – Затоптали его, и косточек не осталось.

Друзья скорбно стянули с голов шлемы железные. Подытожил Илья 
Муромец:
– Жалко Емелю, хоть и слабоват был. А еще жальче трофеи несметные... Что ж, 
друзья, поехали дальше.

И они поехали.



...А безвременно похороненный друзьями Емеля в это время уже подъезжал к Киеву. 
В глазах его блестели крупные слезы. Временами он поднимал очи долу и скорбно 
шептал:
– Не корысти ради, а токмо волею пославшей меня любови... Ох, богатыри, не 
узнайте, а узнаете – не прогневайтесь, а прогневаетесь – так не бейте, а 
побьете – так не насмерть...

Саврасая кобыла иронически косила на него лиловым глазом.

...В палатах княжеских Емеля первым делом бросил к ногам Владимира трофеи, 
после чего гордо 
потребовал:
– Не вели казнить, вели 
миловать!
– Обдумаем, – пообещал Владимир, косясь на выпавшие из котомок трофеи: каменья 
самоцветные, яства басурманские, пуховики китайские и свитера турецкие. Улов 
был