то, я перешел с Настоящего зрения на обычное. Мир 
сжался, превратился в крошечную клетку, освещенную Солнечным котенком. 
Слабенько же он стал светиться...

– Почему ты не 
сказал?
– Что мы не первые? – Котенок даже не взглянул в мою сторону.


– Да!
– Я не знал.


– Врешь!
– Данька, разве на Земле есть королевство Тамал? Это были посланцы Света из 
других миров. Я за них не отвечаю.

– Так значит и мы можем 
проиграть!
– Запросто. – Котенок медленно спланировал на мостовую, попал лапкой в лужу, 
брезгливо поморщился и запрыгнул Лэну на руку. – Идемте домой, ребята. Наш 
разговор не для улицы, даже если она кажется пустой.





***


Шоки не соврал – нам принесли еды. Даже о сливках для Котенка позаботились. Мы 
ели молча, словно были в ссоре.

– Приуныли? – поинтересовался Котенок, долакав свои сливки.

Лэн молча терзал вилкой котлету, словно задумал превратить ее обратно в фарш. Я 
ответил:
– А по-твоему, надо радоваться? Никто нам не поможет.

– Помогут, помогут, – Котенок словно ожидал моих слов. – Когда на город упадет 
Черный огонь, Крылатые передумают.

Я все еще не мог понять.

– Какой Черный огонь? Летящие не собираются 
нападать!
И Котенок, и Лэн молчали. Причем одинаково – словно знали то, о чем я никак не 
мог догадаться.

– Лэн... – Я посмотрел на Младшего. Лэн поднял глаза.

– Данька, Котенок хочет, чтобы мы сожгли город. Ты 
согласен?
Не знаю, за кого я больше обиделся – за Котенка, которого Лэн оскорбил, или за 
себя.

Я вскочил и ударил Лэна по лицу. Младший опрокинулся вместе со стулом, полежал 
секунду, потом сел на корточки и прижал руки к лицу. Из носа текла кровь.

– Ты рехнулся! – закричал я. И уже ничего не соображая, добавил: – Ты во Тьме! 
Это она говорит в 
тебе!
Лэн хлюпнул носом, не делая попытки подняться, и 
прошептал:
– Да, я почти во Тьме. Поэтому вижу ее лучше, чем ты.

Вся моя злость превратилась в стыд и жалость. Я сел рядом с Лэном, запрокинул 
ему голову, 
сказал:
– Подержи так, кровь быстрее остановится...

Что ж я наделал? Лэн меня на полголовы ниже и килограммов на десять легче. 
Нашел противника... Я вспомнил башню Летящих и крик Лэна перед тем, как в него 
стали вливать Черный огонь. К горлу подкатил комок.

– Лэн, прости... Котенок, а ты прости Лэна.

– За 
что?
Даже если очень хочется не верить, есть границы, за которыми сопротивляться 
глупо.

– Так Лэн 
угадал?
– Да. Вам придется сжечь город.

Все, что копилось во мне долгие дни, вся обида, и горечь, и злость – все 
вырвалось наружу.

Я и не помню всего, что наговорил Котенку. И про то, как он затащил меня в этот 
мир, и как оставил одного в долине, и как меня ослепили, и что сделали с Лэном, 
и про Лабиринт Настоящего меча и торговцев...

А потом я замолчал, потому что больше обид не вспомнилось, а начни я 
перечислять их по второму кругу – обязательно бы разревелся.

Солнечный котенок слушал молча. Лишь один