перегретых десинторов.
     Звездный  корабль  командора  Юрга  исчез,  чтобы  появиться   вблизи
запретной звезды Чакры Кентавра.
     И тогда, превозмогая ужас перед бесконечностью темноты,  которую  уже
ничто не могло прервать, он заговорил, посылая свой голос  в  вечнозеленые
лабиринты королевских садов и твердо зная, что, пока он говорит,  ни  один
джасперианин не двинется  в  погоню;  а  когда  силы  его  иссякнут  и  он
замолчит, многие еще подумают,  а  стоит  ли  догонять  беглецов...  И  он
заговорил:
     - Братья мои, с вами говорю я, Гаррэль, младший сын Элей, умирающий в
темноте. Слушайте меня, ибо я откроя вам  тайну  крэгов.  Жители  зеленого
Джаспера! Когда-то ваши предки были свободны, могучи  и  мудры,  повелевая
мирами и крэгами... Но ни с чем не сравнимый  ужас  слепоты  обрушился  на
нашу планету, и вместо того, чтобы бороться  с  ним,  вы  предпочли  стать
рабами крэгов и дарить им целые миры в  награду  за  собственное  рабство.
Сейчас, хотите вы этого или нет, но  владычеству  крэгов  приходит  конец.
Жаль, что не своими руками  добьемся  мы  этого...  Но  хотя  бы  помогите
отважным людям с далекой звезды, которую мы  называем  Чакра  Кентавра,  а
следует называть Солнце... Один из них уже отдал свою жизнь за  то,  чтобы
вы стали свободными.
     Он услышал у себя над головой свист расправленных  крыльев  и  понял,
что крэги пытаются разглядеть его в туманной темноте. И  как  только  луна
поднимется над маком Иссабаста и ее лучи осветят  тело,  неспособное  даже
уползти в тень - они растерзают его так же, как расправились с Юханом.
     И все-таки он продолжал:
     - Братья  мои!  Перестаньте  быть  рабами,  носящими  пышные  титулы.
Вспомните и поймите, что вы - не эрлы и графы, таны и принцы, а инженеры и
ученые, вычислители и врачи, биологи и астронавигаторы.  Это  поможет  вам
преодолеть слепоту, даже если крэги снова предадут вас. Но не  бойтесь  за
своих детей, не бойтесь за будущее Джаспера: ведь тайна  крэгов  в  том  и
состоит, что все дети рождаются зрячими! Они приходят в мир, чтобы  видеть
его собственными глазами, и только...
     Страшный удар обрушился на его  голову  -  аметистовый  крэг,  сложив
крылья, камнем упал на его голос, рискуя разбиться о камни.
     Но он не промахнулся.
     Несколько секунд они еще жили - то, что осталось от юноши, и то,  что
недавно было сиреневым крэгом.
     Затем человеческого дыхания не стало слышно. Опередил  его  крэг  или
отстал на несколько мгновений - никто не смог бы сказать.


     - Мы ушли на достаточное расстояние? - спросил Юрг, прижимаясь лбом к
черному иллюминатору, занимавшему всю середину пола.
     Немерцающие холодные светила роились  под  ним,  очаровывая  и  пугая
своей близостью.
     - Мы никогда не уйдем  достаточно  далеко,  -  отвечала  мона  Сэниа,
полулежавшая  рядом  с  ним  на  подушках  и  поддерживавшая  одной  рукой
забинтованную голову.  -  Мы  уже  в  твоем  созвездии,  которое  в  наших
"Анналах" почему-то называют Костлявым Кентавром. Но нас могут  догнать  и
здесь, потому что для перехода через _н_и_ч_т_о_ расстояний не существует.
Я и так не понимаю, что сдерживает погоню... В  любую  секунду  они  могут
начать выныривать прямо здесь, в центральной каюте корабля.
     - Так почему они этого еще не сделали?
     - По-видимому, Гаррэль нашел такие слова, которые их остановили.  Ну,
что ж, остался последний перелет - к твоей планете!
     Короткий приказ, легкое покачивание пола под ногами, кажущееся таянье
стен, становящихся прозрачными - и внезапно чуть левее  и  ниже  призрачно
засветился такой знакомый, причудливо расписанный  нежными  перламутровыми
красками шарик - долгожданная Земля.
     - Теперь мы можем не спешить, -  проговорила  мона  Сэниа  смертельно
усталым голосом. - Смотри и выбирай, куда ты хочешь опуститься,  командор.
Вот мы и у цели, до которой...
     Голос ее дрогнул и прервался. Теперь, когда цель  лежала  у  них  под
ногами, непомерной для женских плеч тяжестью  легло  воспоминание  о  тех,
кому уже никогда не суждено было этой цели достигнуть.
     Сначала - Асмур, затем - Юхан, теперь вот - Гаррэль.
     Юрг  смотрел  на  хрупкую  фигурку  жены,  прижавшуюся  к  золотистой
прозрачной стене. Нет, не новую диковинную планету  разглядывала  Сэнни  -
она просто прятала свои слезы, потому что,  каким  бы  ни  был  повод  для
горести  -  принцесса  Джаспера  не  могла  плакать  при  посторонних.   И
спуститься вниз вот такой, истерзанной горечью воспоминаний, она  тоже  не
хотела, потому и просила не спешить. Он угадал, он каждой клеточкой своего
тела почувствовал остроту ее скорби  и  невольно  вспомнил  ту  счастливую
ночь, когда они спорили, на Земле или на Джаспере умеют любить сильнее...
     Горе траты - оборотная сторона любви.
     Он бесшумно приблизился и осторожно снял  с  ее  плеч  пестрое  живое
покрывало.
     - Будь другом, Кукушонок, - попросил он, - присмотри за Юхани.
     Кукушонок  послушно  скользнул  в  угол,  где  на   свернутом   плаще
безмятежно сосал палец наследник двух планет,  и  опустился  в  изголовье,
заботливо ог