е были  устроены  разные
аттракционы, ели мороженое в королевском буфете и, наконец, по боко-
вой мраморной лестнице спустились в парк. В парке лишь изредка горе-
ли фонарики,  и тонкий месяц над деревьями светился теперь очень яр-
ко. Трещали ночные кузнечики.
     Принц и Золушка вдвоем побрели по пустынной аллее.
     - Ой,  кто там?- вдруг прошептала Золушка и схватила принца  за
руку. Сгорбленная фигура смутно белела среди кустов.
     - Не бойся,- рассмеялся принц.- Это  мраморная  статуя  Эдоардо
Двенадцатого, Горбатого.
     Золушка тоже засмеялась, но руки принца больше не отпускала.
     - Подсаду я тебя не встречал в школе? - спросил принц.
     - Я учусь не в той, где ты, а в маленькой, на краю города.
     - Я сперва подумал, что ты приехала из-за границы.
     - Ой, что ты...
     - Правда... А ты настоящая Золушка?
     - Не знаю... Меня так зовут.
     - Когда я был маленький, мне мама рассказывала про Золушку. А я
тогда не выговаривал буквы "л" и говорил "Зоюшка"...
     - У меня тоже нет мамы. И даже папы... - сказала Золушка.
     "Ну, ничего.  Зато теперь есть я" ,- хотел сказать  принц,  но,
конечно, не решился. Он только спросил тихонько:
     - Можно, я буду говорить тебе "Зоюшка"? Иногда?
     Она прошептала:
     - Ладно...
     Они отыскали под фонарем заброшенные качели.  Сели рядышком. Но
тут застучали по аллее быстрые ноги и выскочил на свет Генка  Петух.
Оторванный галстук матроски хвостиком торчал у него из кармана.
     - Вот вы где... А во дворце уже волнуются.
     - Идем,- сказал принц и взял Золушку за руку.
     - Мне скоро пора домой,- вздохнула она.- Уже поздно.
     - Совсем  не поздно,- возразил принц.  Поманил Генриха и что-то
прошептал ему на ухо.
     - Есть,- сказал Петух и умчался.
     Во дворце он отыскал Томми Стрелку, сына часового мастера. Том-
ми не раз бывал в королевских покоях с отцом, когда тот ремонтировал
часы.  Надо сказать,  что все дворцовые часы, даже те, что выглядели
старинными,  были с электронными механизмами. Ход их регулировался с
одного пульта.  Томми после разговора с Гонкой пробрался к пульту  и
передвинул стрелки назад на целый час...
     Принц и Золушка вернулись во дворец,  еще потанцевали,  а потом
Эдоардо сказал Генриху:
     - Давай покажем Золушке королевские подземелья.
     Золушка слегка вздрогнула, но храбро согласилась.
     Они пробрались в темный коридор и  стали  спускаться  по  узкой
лестнице. У нее были такие истертые ступени, что напоминали каменные
корытца.  Внизу принц надавил выключатель,  и зажглись пыльные  све-
тильники, сделанные в форме факелов.
     У подножия лестницы валялся большой игрушечный конь с колесами.
Когда-то  на  нем ездил в детском возрасте Эдоардо Пятьдесят Третий,
Добрейший.  Конь был обшарпанный, но вполне целый. Принц и шут поса-
дили на него Золушку и повезли по неровным гранитным плитам.
     По углам громоздились старинные  бочки  с  медными  обручами  -
из-под вина и масла. В нишах стояли ржавые доспехи. На стенах висели
облезлые щиты с рыцарскими гербами. Их затягивала паутина. Было зяб-
ко.  Стук  деревянных колес разносился под сводами.  В разных концах
подземного зала чернели входы в неосвещенные коридоры.
     - А привидений здесь не бывает?- осторожно спросила Золушка.
     - К сожалению, нет,- вздохнул принц.
     - Значит, мы здесь одни?
     - Конечно,- храбро сказал Генка Петух,  которому, кажется, было
неуютно.
     И в этот момент издалека донесся неясный дребезжащий голос.
     - Ой...- сказала Золушка.
     - Ай,- нечаянно сказал Петух.
     Принц тоже  чуть  не сказал "ой",  но тут же взял себя в руки и
засмеялся.
     - Не бойтесь! Это знаете кто? Бывший министр Унутренних дел. То
есть его граммофон. Пойдемте посмотрим.
     Они на цыпочках прошли в темный коридор,  где светилась большая
замочная скважина. В эту скважину они по очереди заглянули.
     Камера бывшего  министра  выглядела вполне уютно.  Висел ковер,
стоял мягкий диван.  Большой стол,  покрытый плюшевой скатертью, был
уставлен  тарелками с яблоками,  сосисками и пирожками.  На тумбочке
красовался старинный граммофон с громадной трубой.  Вертелась  плас-
тинка, а из трубы вылетала дребезжащая песня:


     О великая Унутрия,
     Ты прекрасней всех на свете!
     На заре тебя на утренней
     Славят взрослые и дети.
     И совсем-совсем не нужен нам
     Никакой заморский край.
     Ты прекрасна, как жемчужина!
     Ты прекрасна, так и знай!

     - Какая  хорошая песня,- прошептала Золушка.- И какой противный
дядька. Что он там делает?
     -