Но  Брандукова  уехала  во Владимир.- вмешалась Маргарита Ва-
сильевна.- Она никогда не увидит этой передачи!
     - Если не увидит,  значит, можно?- сказал Журка. И услышал рез-
кий короткий смех. Это зло и непонятно засмеялся у кулисы Горька.
     - Но кто же виноват, что все так сложилось!- воскликнула Марга-
рита Васильевна.- Нельзя же из-за одного случая срывать общее  дело!
Теперь  с Брандуковой все равно ничего не исправить!  Что же делать?
     Журка не знал, что  надо делать. Но он  точно знал,  что делать
н е  н а д о.
     Не надо сниматься.
     - Я пойду?- спросил у Нины Семеновны Журка.
     - Никуда ты не пойдешь!- Она крикнула это уже без всякого  доб-
родушия.- Довольно комедий!  Эмма Львовна,  у вас все готово? Сейчас
будем начинать!
     - Нет,-  сказал  Журка.  И  увидел,  как  внизу  у  сцены ходит
взад-вперед незнакомая свдая дама (наверно,  тоже с телестудии). Она
ходила, держалась за виски и повторяла:
     - Немыслимо.  Немыслимо. Какой-то мальчишка... Это не позволяют
себе заслуженные артисты...
     - Наверно, он думает, что перадача нужна мне,- с резкой насмеш-
кой произнесла Зама Львовна.- Да объясните вы ему, что передача нуж-
на тысячам  зрителей. Нужна вашей  школе. Л ю д я м  нужна! И объяс-
ните ему,  что простаивает техника! Из-за него. Он знает, во сколько
обходится минута простоя телевизионной  аппаратуры?  А  если  студия
прадъявит счет его родителям? Они же не расплатятся всю жизнь!
     Голова перестала болеть, но слегка кружилась. И было все как во
сне,  когда  снится бой и очень обидно,  что ты в этом бою один и не
сможешь победить. Но это был не сон. Журка сказал:
     - Сам расплачусь, если надо.
     - Вы посмотрите!- воскликнула завуч  Алла  Геннадьевна.-  Какой
миллионер! Ты что, наследство получил?
     - Да,- сказал Журка и подумал,  что пусть.  Дедушка не обиделся
бы за книги.  Он же сам писал: надо делать по-своему, если считаешь,
что прав.
     Откуда-то издалека,  из  зала  вдруг дошел до сцены спокойный и
молодой голос:
     - Зачем пугаете мальчишку?  Кто его заставит платить?  Он же не
подписывал договор, чтобы сниматься...
     Журка бросил взгляд в сторону телекамер и опять увидел курчаво-
го оператора.
     - А  вас,  Кошкарев,  кто просил вмешиваться?- зло сказала Эмма
Львовна.- Ваше дело - вспомогательная съемка.
     - Если бы только это...- ответил оператор Кошкарев.
     - Защитники нашлись...- бросила Эмма Львовна.
     - Защитники не помогут,- сухо отозвалась Нина Семеновна.- Жура-
вин должен понимать,  что он срывает работу целой  организации.  Это
как  минимум  стоит  неудовлетворительной оценкипо поведению за весь
учебный год.  И соответствующей характеристики.
     Журка вспомнил Димку Телегина и сказал:
     - Впереди еще пять лет, исправлю.
     - Но  ты,  дорогой мой,  не исправишь другого!- вмешалась завуч
Алла Геннадьевна,  которая ведала внеклассной работой.-  Тебя  выши-
бут...  да-да, именно вышибут из пионеров!- Очки ее, похожие на сва-
дебную эмблему, торжественно засверкали.
     - За  что?!- крикнул Журка.- Что я сделал?  Воровал или хулига-
нил? Или предал кого-нибудь? Просто сниматься не хочу!
     - Вот за это и будешь исключен...
     - А вот и не буду! Отряд не даст! А без отряда нельзя.
     - Отряд проголосует, как нужно...
     - А я галстук не отдам. Зубами вцеплюсь.
     - Цепляйся, цепляйся. Доцепляешься... до колонии.
     - Что вам от меня надо?- сказал им всем Журка.- Все равно я  не
буду сниматься.- И вдруг он заплакал. Неожиданно для себя. Все силь-
нее и сильнее. Неудержимо. Сел на диванчик, на котором недавно сиде-
ла Нина Семеновна. Прислонился щекой к покрашенному бронзовой пудрой
подлокотнику.
     Стало тихо-тихо. Журка слышал только свои всхлипы. Потом кто-то
сказал чуть виновато:
     - Ну вот, сам себя довел...
     - Какая съемка,  когда он в таком состоянии - негромко и досад-
ливо произнесла Эмма Львовна Кергелен.
     И совсем тихо (наверно,  думая,  что Журка не слышит) возразила
ей Маргарита:
     - Да поймите вы,  что дело не в передаче.  В нем дело.  Если мы
его сейчас не убедим, что будет потом? В шестом классе, в седьмом, в
восьмом?  То,  что он делает,-  н е п о д ч и н е н и е.  Для  школы
это хуже хулиганства и воровства.
     - Но вы его уже сломали,- пренебрежител