| |
ные, как это здорово! Вся область
вас увидит на экране! Школу свою прославите... Но и ответственность
какая!
Журка прислушался к своей тревоге. Нет, его не пугала ответс-
твенность. Тут что-то другое. Кажется, дело все же в Иринке. В том,
что не она будет Золушкой.
По всей справедливости должна была играть Золушку она. Именно
для передачи. Назло всему, что случилось! Если одна передача принес-
ла ей столько несчастий, пускай другая будет ее победой!
Но это было невозможно... Ощущение такой невозможности, все эти
беспокойные мысли очень мешали Журке на репетиции. Он даже начал
злиться на Лидку. Вероника Григорьевна сказала:
- Журавин, да что с тобой сегодня? Ну-ка, соберись, голубчик.
Он вздохнул и постарался "собраться"...
В субботу провели генеральную репетицию. Ради такого дела "ар-
тистов" освободили от уроков. Вероника Григорьевна доказала дирек-
торше Нине Семеновне, что репетировать надо на свежую голову, с ут-
ра.
Пришла незнакомая женщина - в джинсах и замшевой куртке, высо-
кая, с красивым лицом, с резким нарисованным ртом и короткой причес-
кой. Звали ее Эмма Львовна. Оказалось, что она с телевидения.
Эмма Львовна весело, но решительно вмешивалась в репетицию,
громкими хлопками ладоней останавливала игру на сцене, что-то прове-
ряла по часам, делала пометки в блокноте. Оробевшая Вероника Гри-
горьевна кивала и со всем соглашалась.
Впрочем, ребятам Эмма Львовна понравилась. Благодаря ее напору
и быстроте репетиция закончилась уже в половине двенадцатого. Пола-
галось идти на два последних урока, но Вероника Григорьевна перегля-
нулась с Эммой Львовной, подмигнула ребятам и сказала:
- Так и быть, разбегайтесь и отдыхайте до понедельника. Ответс-
твенность мы берем на себя.
"Актеры" громким шепотом сказали "ура" и дунули по домам.
Когда Журка вернулся из школы, дома никого не было. Мама, нес-
мотря на субботу, ушла в машбюро: ее попросили перепечатать срочную
работу. Отец, видимо, был в поликлинике.
День стоял совсем летний, жаркий, воздух в комнатах перегрелся.
Журка с наслаждением распахнул все окна, вытащил из холодильника бу-
тылку молока, глотнул из горлышка (вот мама-то не видит!), смочил в
ванной нажаренную солнцем макушку и начал торопливо переодеваться:
они с Горькой договорились пойти на двенадцать тридцать в кино.
Кто-то нерешительно, сбивчиво позвонил. Явно не Горька. Журка
торопливо заправил в шорты подол желтой рубашки (мама ее уже почини-
ла) и открыл дверь.
За дверью стояли незнакомые люди: пожилая, почти старая женщина
и темноволосый мальчишка с сумрачными глазами волчонка. Сразу, в од-
ну секунду, Журка ощутил, что веет от них какой-то бедой. Женщина,
переминаясь, проговорила:
- Ты, мальчик, извини... Журавин здесь живет?
- Да, это я,- почти с испугом сказал Журка.- То есть мы все Жу-
равины. А что?
- Значит, папа твой...- пробормотала женщина. И вдруг дернула
мальчика за плечо:- Вот, привела, чтоб прощения просил! За камень за
свой дурацкий! Он ведь бросил-то! Теперь, если папа твой не простит,
совсем худо...
Плечо у мальчишки мотнулось, и он опустил голову.
Журка смотрел на него и на женщину с удивлением и растерян-
ностью. Неужели этот парнишка в самом деле бросил камень? И зачем
они пришли?
- У, паразит,- жалобно сказала женщина мальчику, а у Журки за-
искивающе спросидю:- Папочка-то дома?
Журка внутри себя застонал от мучительной неловкости и хмуро
сказал:
- Нет. Наверно, он на перевязке...
- Вот беда опять. Что же делать-то?..
- Ну, вы проходите,- пробормотал Журка.- Он скоро придет.
- Да чего же проходить-то, если...- начала растерянно женщина и
как-то машинально шагнула в прихожую. Дернула мальчика за собой. Он
худыми, какими-то ломкими ногами переступил порог и опять замер, не
поднимая головы.
В полутемной прихожей не было окон, и Журка включил яркую лам-
почку. Женщина растерянно мигнула. Журка увидел ее тоскливые, беспо-
мощные глаза, дряблые щеки, маленький жалобный подбородок и понял
вдруг, что это лицо ему знакомо. Но откуда и почему, не вспомнил.
Они встретились глазами, и Журка торопливо перевел взгляд на маль-
чишку.
Тот ка
|
|
