встрече с ним, 
что он лгун. Ничего подобного. Просто у Садовского было странное воображение. 
Оно его уносило в фантастические дали, и он сам не знал, где правда, а где ложь.
 Воображение часто ставило его в дурацкое положение, а порой приводило к 
неприятностям. И учился он так себе, хотя мог учиться неплохо. Иногда ему 
казалось, что он все уроки уже сделал на неделю вперед, хотя в самом деле 
такого с ним ни разу не случилось.

Нет, подумала Алиса, он в будущем не был. И не только потому, что он был рыжим. 
Он бы, наверно, решил, что будущее ему только приснилось, и всем бы рассказал о 
нем.

Следующей своей жертвой Алла Сергеевна выбрала Катю Михайлову. Катя хорошо 
учится, но на этот раз ее мысли были заняты кубком Дэвиса по теннису, и она 
отвечала вяло, кое-как, а когда Алла перебила ее и спросила, что же 
представляет лондонский Тауэр, Катя 
сказала:
– Тауэр – это башня.

– Какая башня? – спросила Алла.

Катя пожала плечами. Не все ли равно, какая там 
башня!
– Кто дополнит? – спросила Алла.

– Тауэр – это замок, – сказала Алиса, не поднимаясь с места.

Она сказала это по-английски, и все удивились, потому что никто не ожидал, что 
новенькая станет отвечать.

– Встань, когда отвечаешь, – сказала Алла.

– Что? – Алиса не поняла.

– А разве у вас в школе не встают, когда отвечают урок? – спросила Алла.

– Нет, – сказала Алиса, – у нас не встают.

В классе засмеялись, но Алла сделала вид, что ее это не касается, и 
сказала:
– Тем не менее встань.

Алиса встала и стала рассказывать по-английски про замок Тауэр, в котором 
раньше жили английские короли, и про реку Темзу, которая течет у этого замка.

– Ой, – прошептала Юлька своей соседке Кате Михайловой, – она по-английски 
лучше говорит, чем 
Алла!
– Очень хорошо, – сказала Алла, когда Алиса кончила говорить. – Селезнева может 
служить вам примером. Ты, Алиса, изучала английский язык вне 
школы?
– Да, – сказала Алиса. – Языки я изучала до школы.

– Ты знаешь и другие 
языки?
– Я не очень способная, – сказала Алиса. – Я знаю только восемь языков.

– Какие? – спросила Алла.

В классе стояла гробовая тишина. Смысл разговора был ясен всем, даже самым 
отстающим.

– Немецкий, финский, чешский, французский, хинди, китайский... японский и... и 
еще один.

– Ух ты! – сказал Фима Королев. – Скажи нам что-нибудь по-японски.

Все зашумели, стали просить Алису... только одна Мила Руткевич была недовольна, 
потому что в этот момент она перестала быть первой ученицей в классе, а это 
неприятно.

– Садись, Селезнева, – сказала Алла, будто ничего не произошло.

– Проверьте ее, проверьте! – сказал Коля Садовский.

– Садовский, тебя мы сегодня уже слышали, – сказала Алл